Чудовище
Шрифт:
– Я знаю только кличку. Ангел. Или Ангелочек. О нем упоминали похитители Ирины Константиновны.
– Как вы сказали? Ангелочек?!
Я повторил. Его голос был едва слышен:
– Ангелочек... нет, не может быть.
Словно в трансе он подошел к креслу и упал в него. Взгляд его невидяще уперся в стену, но через некоторое время на его скулах вздулись желваки, он вытаращил глаза, заскрипел зубами и сильно задышал через нос; налицо были все признаки ярости. И тут его зубы обнажились в зверином оскале.
– Тварь!
– прорычал он.
– Мерзкий, прогнивший
– Кто провел? Кого вы имеете ввиду?
До него вдруг дошло, что он не один.
– Убирайся отсюда! Ты сейчас не нужен!
Я разозлился до темноты в глазах. Во рту у меня сразу возник неприятный привкус.
– Да пошел ты!.. Тоже мне, сверхчеловек! Ладно, если понадоблюсь, я у себя.
Конечно, кроме слов мне нечего ему было противопоставить. Так что я лихо допил коньяк, сунул в рот сигарету, прикурил и расхлябанно вышел. Но Курагин, как я увидел, оглянувшись у входа, не заметил всех этих лихих маневров: сидел в кресле, ломал руки, скрежетал зубами, вращал глазами никого и ничего не видел.
ГЛАВА 20
В ЗВЕРИНОЙ СТАЕ
ВЫЖИВАЕТ ТОЛЬКО ЗВЕРЬ
Я прикрыл дверь за собой и в задумчивости - сигарета в зубах, руки в карманах брюк, - покачивался на пятках. Оба охранника вопросительно поглядывали на меня. Слышали, конечно, шум нашего спокойного разговора.
Я медленно пошел бродить по дому, обдумывая и сам ужин, и разговор с Курагиным наедине. Здесь попахивало. И запах этот исходил от Курагина Михаила Семеновича.
Я не заметил, как очутился в оружейном зале. Пустые рыцари все так же подпирали стены. И всё так же у мечей застыли двое мальчишек, вновь быстро испарившихся при виде меня. Странно, откуда здесь дети? Я почувствовал раздражение; я здесь уже сутки, я подписал договор о найме на работу, я уже, казалось бы, нахожусь в гуще событий этого дома и семьи Курагиных, но так и не смог уцепиться в руль. Точнее говоря, не я руковожу событиями, а события руководят мной. Как же иначе, если даже я околачивающихся здесь пацанов не знаю!
Я подошел к окну. Белые шелковые шторы были приспущенны и синеющий вечерний воздух за окном уже не просачивался в зал. Здесь давно включили свет, а снаружи было ещё светло. Легко, словно жеребец, пробежал дог. Как же его зовут? подумал я и вновь отвлекся: ну что за семейка! что за нравы!
Сзади распахнулась дверь, кто-то громко ступая, сделал несколько шагов. Я оглянулся. Это был Дмитрий. Он увидел меня и быстро подошел.
– Где отец?
– грубо спросил он.
Я смерил его взглядом и хотел уже отвернуться, но вдруг представил себя на его месте (отец хочет и считает своим правом отобрать жену у сына!), хотел было пожалеть, но не смог. Ухмыльнулся. Нет, на его месте даже мысленно мне себя трудно представить.
Моя усмешка взоравала недоноска:
– Что ты лыбишься?! Что ты лыбишься, холоп?!
Нашел слово. Он даже не смог меня разозлить.
– Пошел к черту, барин!
– я все же отвернулся.
Он потоптался за моей спиной. Я услышал, как он повернулся, чтобы уйти. Будь на моем месте другой, он бы меня ударил. Все они одним миром мазаны.
Я
– Подожди!
– окликнул я его.
– Я только что оставил его в кабинете.
Дмитрий повернулся.
– Я заходил, его нет. Ушел только что.
– Зачем он тебе?
– спросил я, не подумав, что уж мне то, постороннему, чего выяснять? Я подумал вдруг, что если он искренне привязан к своей Ирине, то положение его незавидное. Не то, чтобы я его жалел - мне своих забот хватало, но уж очень жалкая и нелепая даже роль ему выпала.
Несмотря на формальную наглость вопроса, Дмитрий на этот раз сдержался. Я ещё раз отметил: допекло.
– Ты же был на ужине. Катька жене все выболтала. Мы хотим уехать. Ирина сказала, что тебе я могу доверять.
Ну это другое дело. Этому хлыщу я особенно помогать не был расположен. Но Ириной он меня купил. Что бы это ему не стоило.
Но куда же мог уйти Курагин?
– Вы где-нибудь ещё искали?
– спросил я.
– Конечно. Нигде нет. Николай тоже не знает.
Я вытащил из кармана телефон и быстро набрал номер охранного помещения. Трубку взяли.
– Это Фролов. Где Курагин? Его сын ищет.
– Только что пробегал.
– Пробегал?
– удивился я.
– Да. Пробегал. Нам самим странным показалось. Потом сел в авто Ивана и уехал.
– Куда он мог на ночь глядя? Вы проследили, в каком направлении он уехал?
– Да. Поехал в сторону крепостных. Потом вышел за пределы визуального наблюдения.
Они имели ввиду наблюдение с помощью новых телекамер. Осваиваются, одобрил я их мысленно. И отключил телефон.
– Он поехал к крепостным.
– Зачем?
– поразился Дмитрий.
– Один или с кем-нибудь?
– Я понял, что один.
– Но зачем? О чем ты говорили с ним?
Я вспомнил, в каком бешенстве я оставил Курагина.
– Мы говорили об Ангеле.
– О ком?
– вскричал Дмитрий.
– Об Ангеле, Ангелке, Ангелочке. Это тот, кто организовал похищение Ирины Константиновны.
– Иру похитил Ангелочек? Идиотизм какой-то! Как мог Ангелочек?..
– он вдруг замолчал.
– Вы знаете, кто это?
– быстро спросил я.
Дмитрий смотрел на меня невидящим взором, словно его молния поразила, как говорят в таких случаях.
– Ах вот оно что!..
– Да что тут, черт побери! делается?
– вскричал я.
Он, не слушая, бормотал.
– Ну конечно. Побежал к этому ублюдку. Вот тварь! Сам, наверное, организовал. Ну я ему покажу!
Дмитрий вспыхнул, дико огляделся и вдруг подбежав к стене, вырвал из ножен какой-то короткий меч, холоднор блеснувшей полированным лезвием.
– Эй! Куда ты? С ума сошел?
– Это не я сошел. Это мой папаша с ума сходит, - пробегая мимо, крикнул он.
Я не знал, что делать? Может найти Николая?
Я позвонил Андрею. Тот сразу ответил и сообщил, что Николай уехал в Москву. Я позвонил вниз охране. Дмитрий только что сел в свой красный "Ягуар" и был таков. В какую сторону? Точно, точно. И этот к крепостным.