Чужая жизнь
Шрифт:
— Пожалуйста, буду тебе очень благодарен… Я знаю, что похож на клоуна, но ты наверняка сможешь… Передай своему начальству, что в подобном одеянии пациенты становятся беззащитными перед врачами. В таком виде нет желания протестовать. Ну конечно! Так вы можете делать с нами все, что вам захочется…
— Сынок, что ты говоришь! — воскликнула Пилар, выступая в защиту медицинских работников.
— Не беспокойтесь за меня, ваш сын абсолютно прав.
Ориана и Лукас посмотрели друг на друга. Глаза девушки постепенно начали превращаться из зеленых
Лукас понял, что Ориана нервничает так же, как и он.
— Я скоро вернусь! Попрошу кого-нибудь из коллег, чтобы тебе принесли самые большие брюки, какие только найдутся, — сказала девушка и вышла из палаты.
Когда она ушла, Лукас облегченно вздохнул. Ему очень хотелось увидеть Ориану, но не при таких обстоятельствах. Через некоторое время Эспина с недовольным видом принесла ему брюки от зеленого костюма.
— Могли бы попросить и меня, я же никого не съем, — сказала она и, оставив брюки на кровати, ушла.
Лукас ничего не ответил. Он сразу же натянул брюки. Через несколько минут вернулась Ориана. На этот раз она была без маски.
— Лукас, тебе нужно лечь на кровать. Я должна сделать электрокардиограмму.
— Как хорошо, что именно ты будешь проводить обследование! Меня это радует.
Хавьер с удивлением посмотрел на Пилар. Он не ожидал, что сын вдруг проявит желание пройти обследование. Она же изобразила на своем лице нечто, напоминающее улыбку.
Ориана приблизилась к кровати с аппаратом, который был снабжен многочисленными трубками, заканчивающимися присосками. Она распахнула халат юноши, и Лукас оказался обнаженным по пояс. Ориана смазала кремом область вокруг сердца и присоединила к его телу каждую из трубок.
— А сейчас помолчи, — сказала Ориана, включая аппарат, — и дыши спокойно.
Спустя несколько секунд электрокардиограмма была готова: из аппарата выполз рисунок в виде линий, которые синхронно поднимались и опускались с каждым движением его сердца. Ориана оборвала бумажную ленту и положила ее на тумбочку. Пока девушка отсоединяла трубки, установленные вокруг сердца Лукаса, вытирала оставшийся крем с его груди, она внимательно рассматривала шрам. Юноша, усмехнувшись, спросил:
— Ну и как ты меня находишь?
— Я? Я не умею читать электрокардиограммы, но уверена, что у тебя все в порядке. Скоро обо всем скажет доктор Аметльер. Смотри, сердце выбрасывает кровь семьдесят пять раз в минуту. Это говорит о том, что оно наполняется и полностью опорожняется каждые шестьдесят секунд. То, что показывает кардиограмма, — это последовательность наполнения и опустошения, сердечный цикл или ритм. Врач скажет тебе о том, правильно ли твое сердце осуществляет эти действия.
Лукас наблюдал за тем, как движутся губы девушки, когда она произносит слова. Раньше его раздражало, когда она вдавалась в объяснения, сейчас же юноша находил в этом особую прелесть.
Ориана вышла из палаты и вернулась с аппаратом для измерения давления. Когда она надевала манжету, Лукас взял ее руку, и их пальцы переплелись. Глядя друг
Наконец Лукас отпустил руку Орианы, и она, нервничая, закрепила манжету. Затем Ориана включила аппарат и вновь напомнила юноше о том, чтобы он не разговаривал. Девушка вставила наушники фонендоскопа в уши и начала слушать биение сердца Лукаса.
— У тебя немного ускоренный пульс, — тихо произнесла она, так чтобы родители не могли услышать.
— Ты знаешь, в чем причина… — сказал Лукас таким же заговорщическим тоном, как и медсестра.
— Нужно позвать Эспину, чтобы ты успокоился… — почти прошептала Ориана.
— Ну, как он? — громко спросила Пилар, не слышавшая ничего из того, о чем говорили между собой молодые люди.
Ориана покраснела, а ее глаза почернели.
— Хм-м-м… Все хорошо, давление в норме. Я бы даже сказала, что очень хорошо.
Девушка записала показания в тетрадь и не решилась снова посмотреть на Лукаса. Наконец она вынула из кармана термометр, пару раз встряхнула его и поставила юноше под мышку. Ориана настолько приблизилась к Лукасу, что ее черные волосы коснулись его лица. Юноша едва не задохнулся, почувствовав смешанный запах лимона и лаванды.
Лукас с удовольствием наблюдал за движениями медсестры. Ему казалось, что он находится в состоянии легкого опьянения. Проснувшись сегодня утром, он даже представить себе не мог, каким интересным окажется день, несмотря на обследование. Ориана была рядом с ним после того, как Лукас столько думал о ней с тех пор, как они виделись на пляже.
— Ты покажешь нам музей, о котором говорила? — спросил Лукас в предвкушении нового свидания с Орианой. — Ты не забыла о своем приглашении? Напоминаю тебе о том, что мой брат Луис слишком надоедлив.
Ориана рассмеялась.
— Пойдем, когда вы захотите, — ответила она, глядя на показания термометра и записывая их в ту же тетрадь.
— Как насчет завтра? — настаивал Лукас.
— Завтра вечером? Ну…
В этот момент в палату вошел доктор Аметльер. С появлением седовласого кардиолога смех и веселые разговоры прекратились.
— Как поживает этот парнище?
— Думаю, что хорошо, доктор, — ответила Пилар.
Лукас улыбался, краем глаза наблюдая за движениями Орианы, которая не успела ответить на его вопрос.
— Медсестра, дайте кардиограмму.
Девушка передала ее.
Доктор смотрел на результат обследования в течение нескольких секунд и затем обратился к Лукасу:
— Отлично! Ты прямо как часы. Вероятно, если я сделаю кардиограмму себе, то она не будет такой хорошей, как у тебя. Ты воистину меня поражаешь. Медсестра! Не дадите ли вы мне показания тонометра и термометра? — Он посмотрел записи Орианы. — Все великолепно. Надеюсь, ты вовремя принимаешь таблетки, не правда ли?
— Ну, с этим не так-то легко. Мне приходится постоянно напоминать ему, — ответила Пилар вместо Лукаса, который тут же нахмурился.