Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II
Шрифт:
Нашему крейсерскому отряду пришлось иметь против себя сначала четыре, потом восемь и, наконец, тринадцать неприятельских крейсеров. Ко времени такого сосредоточения неприятельских крейсерских отрядов нашим броненосцам, теснимым главными силами японцев, пришлось пройти между линиями сражающихся крейсеров, и в этот момент, действительно, имела место скученность как наших, так и японских броненосцев и крейсеров, но из этой скученности — только вследствие таковой — наши крейсера вышли не уничтоженными превосходными силами сосредоточившихся крейсерских отрядов неприятеля.
4. Из отряда пяти миноносцев, состоявших в распоряжении Командовавшего крейсерами, для охраны самих крейсеров и транспортов от минных атак.
Таким образом,
2-я эскадра не была застигнута врасплох
«Русская эскадра не была застигнута врасплох: Командующий эскадрой накануне боя приказал с рассветом так изменить походный порядок, чтобы облегчить построение боевого порядка.
Ему за двое суток до боя было известно о близости японских разведчиков.
Он считал число невидимых соседей и объявлял его флоту, не разрешая, правда, “Уралу” препятствовать неприятельскому телеграфированию.
Командующий не отсылал своих разведчиков от эскадры, потому что точно знал, что встретит в Корейском проливе всю силу японского флота.
Он все утро 14 мая наблюдал порядок сосредоточения неприятельских крейсерских отрядов и не разбрасывался погонею за ними, в чем даст ответ перед судом».
За много часов до боя
«Командующий определил за много часов до боя направление, на котором появятся главные силы [Соединенного флота], и так расположил свою эскадру, что был готов встретить неприятеля в надлежащем строе, в каком бы строе тот ни появился.
Он имел соответствующие отряды сосредоточенными и, наконец, ко времени последних телеграмм от неприятельских крейсеров их Главнокомандующему держал корабли так, что адмирал Того, рассчитывая нанести первый удар слабейшей части русской эскадры, подвел свой флагманский корабль под сосредоточенный огонь лучших наших броненосцев — “Суворова”, “Александра”, “Бородино”, “Орла” и “Ослябя”, в такой момент, когда все прочие японские броненосцы, циркулируя, чтобы лечь в струю своему флагману, были завязаны в узел и потому не могли еще стрелять».
Недоумение адмирала Того
«Когда адмирал Того писал свой рапорт, он должен был объяснить, что целью его маневра, задуманного на основании донесения разведчиков, было напасть на слабую левую колонну русской броненосной эскадры с флагманским кораблем “Ослябя” в голове. Соответствующая выдержка из рапорта японского главнокомандующего и цитировалась в № 10691 “Нового Времени”.
Следовало же вникнуть и в дальнейшее изложение того же рапорта, остановившись хотя бы на таких выражениях: “В два часа пять минут [377] (по меридиану Киото, то есть в 13:46 по нашему времени. — Б.Г.) наша (японская. — Б.Г.) броненосная эскадра стала разворачиваться, меняя курс от зюйд-веста через зюйд и ост по направлению к голове русской эскадры…”
377
Курсив адмирала Рожественского.
“Русский авангард немного уклонился вправо и в два часа восемь минут (13:49. — Б.Г.) первым
Разобравшись в этой попытке объяснить неожиданное появление сильного русского авангарда (вместо слабой левой колонны), и притом появление этого авангарда в голове одной кильватерной колонны броненосцев, легко видеть, что за таким объяснением скрывается недоумение японского Главнокомандующего, который, считая русскую эскадру в двух колоннах, разворачивался со стороны колонны, которую считал слабейшею, а, окончив поворот, оказался под огнем нежданного авангарда из самых сильных русских судов.
Поначалу не склонявшихся — добавлю — к осту, а сближавшихся курсами норд-ост двадцать градусов и потом норд».
Обратите внимание еще раз!
Первый боевой поворот 2-й эскадры в первые же минуты боя — пока бой еще можно было считать «технически» равным, подобно бою 28 июля 1904 года у Шантунга, — был наступательным — влево на 2 румба с тем, чтобы сблизиться, а затем либо рассечь японскую эскадру либо пройти под ее хвост, как потом и советовали разбиравшие бой знатоки. Причем из сочувствующих адмиралу Р. и понимающих, что он выиграл первый удар. К этому еще вернемся чуть дальше.
В надлежащем порядке и полною силою
«Я нахожусь вынужденным объяснить это затем, чтобы работающие над разъяснением причин нашего тяжелого несчастья не теряли времени на выводы, основанные на предположениях о вводе русской эскадры в бой в строе двух, трех или четырех колонн или в виде кучи из броненосцев, крейсеров и транспортов.
Эскадра была введена в бой в надлежащем порядке и полною силою.
О причинах же поражения Морское Ведомство производит следствие, по результатам которого решится вопрос о привлечении к суду Командовавшего эскадрой».
Ни один офицер, ни один кули…
«В заключение считаю необходимым указать, что адмирал Того даже и после истребления наших морских сил на Дальнем Востоке не обозначал в донесении, предназначенном для обнародования, где именно он находился за несколько часов до начала Цусимского боя.
В его рапорте нет слов “неприятель был от меня в расстоянии 20 миль”: выразившись так, он обнаружил бы место, где держал свой флот, ожидая неприятеля. Того употребил выражение “несколько десятков миль” и мог быть уверен, что ни один офицер японского флота, ни один японский кули не сообщит иностранцам сведения о дислокации его сил в период ожидания появления неприятельского флота в Корейском проливе.
Этого не знал даже адмирал союзного японцам английского флота, сосредоточивший свои силы у Вэйхайвэя в ожидании приказа истребить русский флот, если бы эта конечная цель Англии оказалась не под силу японцам.