Дело Гэлтона
Шрифт:
— Только не в том случае, если в мозгу у нее все спуталось, если у нее галлюцинации.
— А что, у нее галлюцинации в связи с этим делом?
— Совершенно верно. Ее рассказ о событиях не совпадает с тем, что известно нам. Мы обсуждали с Трэском этот вопрос, и нет никаких сомнений, что подонок по имени Лемберг зарезал Каллигана.
— Как раз сомнения существуют, и очень большие, — сказал я. — Шериф только что допрашивал Лемберга. Игрок из Рено послал Лемберга получить деньги с Элис Сейбл и припугнуть ее немного.
Лицо Хауэла странно изменилось. Глаза его стали жестче и заблестели. Он не смотрел на меня, вообще ни на что не смотрел. Морщины вокруг глаз и у рта стали глубже, как будто его против воли заставили посмотреть на что-то ужасающее.
— Но Трэск уверял, что убийца — бесспорно Лемберг.
— Трэск ошибался. Мы все ошибались.
— Вы действительно полагаете, что Элис Сейбл все это время говорила правду?
— Я не знаю, что она говорила, доктор. Вы знаете.
— Но Транчард и другие психиатры были убеждены, что ее самообвинения — это фантазии. Они и меня убедили в этом.
— А в чем она себя обвиняет? Она обвиняет себя в смерти Каллигана?
Хауэл сидел за рулем и молчал, будучи потрясен и обескуражен. Но это длилось всего несколько минут. Он взял себя в руки:
— Вы не имеете права меня допрашивать о моих отношениях с пациентом.
— Боюсь, что имею, доктор. Если Элис убила Каллигана, вы не сможете этого скрыть. И я удивлен, что вы хотите это сделать. Вы не только нарушаете закон, но идете против этики, которая так для вас важна.
— Я сам буду судить о том, как мне следует поступать с этикой, — сказал он напряженным голосом.
Хауэл сидел и думал о своих проблемах. Он был весь погружен в себя, глаза его слепо смотрели в никуда. На лбу появились капельки пота. Он думал о своей пациентке, забыв даже о дочери.
— Она призналась вам, что убила Каллигана, доктор, ведь так?
Он очень медленно поднял на меня глаза:
— Что вы сказали?
— Миссис Сейбл призналась вам, что убила Каллигана?
— Прошу вас больше меня ни о чем не спрашивать.
Он вдруг снял ручной тормоз. А я всю дорогу в больницу сидел молча, надеясь, что мое терпение даст мне возможность поговорить с самой Элис Сейбл.
Седовласая сестра открыла нам дверь и особо улыбнулась Хауэлу:
— Доброе утро, доктор. Вы сегодня немного припозднились.
— Я сегодня не буду смотреть всех своих больных. Посмотрю только миссис Сейбл.
— Извините, доктор, но она выписалась.
— Выписалась? Когда?
— Мистер Сейбл забрал ее сегодня утром домой. Разве вы не знали? Он сказал, что обговорил это с вами и что все в порядке.
— О каком порядке может быть речь? Нельзя выписывать больных с неустойчивой нервной системой без разрешения доктора. Вы разве не
Прежде чем она смогла ответить на его вопрос, Хауэл повернулся и направился к машине. Я вынужден был перейти на бег, чтобы догнать его.
— Этот человек просто дурак! — кричал он, перекрывая шум мотора. — Он не может брать на себя ответственность за жизнь своей жены. Она опасна для себя самой и для окружающих.
Когда мы уже ехали по дороге, я спросил:
— А как вы считаете, доктор, она представляла опасность для Каллигана?
В ответ он просто глубоко вздохнул. Мы проехали через пригород Санта-Терезы и очутились за городом. Перед нами возвышались холмы парка Арройо. Глядя на эти зеленые холмы, Хауэл произнес:
— Эта бедная женщина сказала мне, что она убила его. Я не мог в это поверить. Мне почему-то казалось, что она выдумала все это, что-то в ее рассказе было неправдоподобным.
— И поэтому вы не разрешили Трэску допросить ее?
— Да. У нас сейчас по закону врач должен защищать своего пациента, особенно если у него не все в порядке с психикой. Мы не можем обращаться в полицию при любой фантазии, приходящей на ум нашим пациентам. Но в этом случае, — добавил он неохотно, — я, кажется, ошибся.
— Вы не уверены в этом?
— Я теперь уже ни в чем не уверен.
— А что она вам сказала? Вы не можете точно передать ее слова?
— Она услышала, что происходит драка. Двое мужчин дерутся и обзывают друг друга разными словами. Затем раздался выстрел. Она испугалась, конечно, но заставила себя выйти. Каллиган лежал на лужайке. Другой мужчина уезжал на «ягуаре». Когда он скрылся, она подошла к Каллигану. Она хотела ему помочь. Но увидела на траве нож. Она его подняла и... ударила Каллигана ножом.
Мы подъехали к холму, на котором стоял дом Сейбла.
Хауэл повел машину по извивающейся дороге вверх. Шины скрипели и визжали, как грешные души в аду.
Глава 29
Сейбл, должно быть, услышал шум машины, потому что стоял за дверью и ждал, когда Хауэл постучит, чтобы открыть ее. Его красные глаза слезились от яркого солнца. Он чихнул.
— Где ваша жена? — спросил Хауэл.
— В своей комнате, где ей быть? В больнице так шумно, все так неустроенно...
— Я хочу ее видеть.
— Нет, доктор. Как я знаю, вы спрашивали ее о преступлении, которое произошло в нашем доме. Это очень беспокоит Элис. Вы сами сказали мне, что ее не следует заставлять говорить об этом.
— Но она сама начала этот разговор. Я требую, чтобы вы разрешили мне с ней повидаться.
— Требуете, доктор? Какое вы имеете право требовать? Я должен вам разъяснить, думаю, положение вещей. С этой минуты вы уже не ее врач. Я намерен обратиться к другим врачам и найти такое место, где бы Элис могла спокойно поправляться.