Дело нервного соучастника
Шрифт:
Возможно, козырь адвоката будет состоять в мастерском перекрестном допросе свидетеля обвинения. Последним свидетелем обвинения был Эзекил Элкинс, и Мейсон искусно обыграл окружного прокурора, поставив его в положение, когда Элкинс дал свидетельские показания на прямом допросе, после чего суд ушел на перерыв. В результате Перри Мейсон сможет с утра начать свой показательный перекрестный допрос.
Конечно, существует возможность, писала газета, что Мейсон захочет снова вызвать одного из свидетелей обвинения для дальнейшего
В любом случае на утреннем заседании суда может состояться фейерверк.
Суд отправил все предварительные формальности, призвал к порядку, заставил адвокатов отметить, что все присяжные на месте и обвиняемая присутствует на суде. Потом судья Седгвик бросил взгляд в заполненный людьми зал.
— Суд напоминает зрителям, что здесь проходит судебное заседание. Здесь не театр. Суд не потерпит нарушения порядка и демонстраций чувств общественности по слушаемому вопросу. Суд прикажет очистить помещение при малейшем нарушении этикета. А теперь, мистер Мейсон, вы можете начинать перекрестный допрос свидетеля Эзекила Элкинса. Мистер Элкинс, прошу вас снова занять свидетельское место.
Элкинс уселся на свидетельском стуле, прокашлялся, сложил руки и посмотрел на Мейсона холодным и спокойным взглядом. Конечно, он читал газеты и знал, чего можно ожидать. И своим видом он показывал, что готов ко всему.
Мейсон встал и начал перекрестный допрос.
— Вы были в определенном смысле деловым партнером покойного Джорджа К. Латтса?
— Нет.
— Вы входили в совет директоров «Силван Глэйд девелопмент компани»?
— Да.
— И сейчас входите?
— Да.
— Вы присутствовали на собрании директоров третьего июня сего года?
— Да.
— На этом собрании мистер Латтс объявил, что продал свою долю акций корпорации?
— Да.
— Существовало ли соглашение между директорами, что если кто-либо из них пожелает продать свою долю акций, то первую возможность покупки следует предоставить директорам?
— Да.
— Это соглашение было зафиксировано письменно?
— Нет.
— Вы были возмущены тем фактом, что мистер Латтс продал свои акции, нарушив это соглашение?
— Нет.
— Вы говорили на собрании директоров, что, по вашему мнению, соглашение было нарушено?
— Да.
— Но вас это не возмутило?
— Нет.
Мейсон улыбнулся свидетелю:
— Вы завершили дачу прямых показаний вчера, мистер Элкинс?
— Да.
— А где вы были прошлым вечером?
— Ваша честь, — вмешался Гамильтон Бюргер, — перекрестный допрос ведется не по правилам. Он неправомочен, неуместен и необоснован. Это попытка вмешаться
— Принято, — рявкнул судья Седгвик.
— У вас была вчера вечером более чем двухчасовая личная беседа с окружным прокурором? — спросил Мейсон.
Седгвик взглянул на окружного прокурора.
— Ваша честь, ваша честь, — засуетился Бюргер. — Он неправомочен, неуместен и необоснован. Перекрестный допрос идет не по правилам. Если адвокатам это интересно, я признаю, что беседовал прошлым вечером с мистером Элкинсом. Он уже дал прямые показания, и я хотел прояснить кое-какие вопросы. Нет ничего незаконного в том, что окружной прокурор беседовал со своим же свидетелем.
— Я утверждаю, ваша честь, — сказал Мейсон, — что протест окружного прокурора был сделан им не по доброй воле, а с целью сделать заявление, оказывающее воздействие на присяжных.
— Я возмущен! — заявил Бюргер.
— Возражение отклоняется. Свидетель, отвечайте на вопрос. Адвокаты не должны переходить на личности, — сказал судья Седгвик.
— Какой был вопрос? — переспросил свидетель. Секретарь суда повторил вопрос:
— У вас была вчера вечером более чем двухчасовая кабинетная беседа с окружным прокурором?
— Нет, — ответил Элкинс.
— Вы хотите сказать, — улыбнулся Мейсон, — что ваша встреча с ним длилась не два часа?
— Да.
— Вы были с ним два часа!
— Нет.
— Или больше?
— Да.
— Примерно три часа?
— Да.
— Больше трех часов?
— Нет.
Теперь Мейсон спросил уже уверенно:
— Что вы имели в виду, говоря, что прошлым вечером у вас не было кабинетной встречи с окружным прокурором?
— Мы не были в кабинете, — ответил Элкинс.
В зале раздался смешок, но быстро стих, так как судья нахмурился.
— Понимаю, — сказал Мейсон. — Итак, во время беседы с окружным прокурором, которая проходила скорее у него в офисе, чем в кабинете, вы обсуждали перекрестный допрос и то, что вы будете говорить со свидетельского места.
Свидетель занервничал. Гамильтон Бюргер вскочил с места.
— Конечно, я обсуждал его положение как свидетеля и говорил ему, что допрос может оказаться наиболее изнурительным, отчаянным, последним…
— Достаточно, мистер окружной прокурор. Сядьте на место, — прервал его судья Седгвик. — Допрашивается свидетель, а не окружной прокурор.
— Да, ваша честь.
— Мы говорили о многом, — сказал Элкинс.
— Является ли фактом то, — продолжал Мейсон, — что ваши «да» и «нет» в ответ на мои вопросы вызваны предупреждением окружного прокурора, что если вы выдадите информацию по своей инициативе или дадите полный ответ на вопрос, то можете попасть в неприятную ситуацию? Говорил ли он вам, что лучше всего сбить с толку Перри Мейсона, с предельной осторожностью выслушивая вопросы и отвечая минимальным числом слов…