Дело о фальшивых монетах из чистого золота
Шрифт:
Затрещит в камине,
Гордо подбоченится
Предок на картине.
Будут споры жаркие
И над чашей речи,
Оплывут в шандалах
Золотые свечи.
А в бойнице стрельчатой
Будет, как всегда,
Голубой усмешкою
Полыхать звезда.
Он как раз подошёл к двери гостиной, чувствуя, как на его губах расплывается счастливая улыбка, когда Ламбер закончил петь, и послышался не совсем трезвый голос Джин Хо:
— А вот скажи, почему в этой песне поётся о звезде, а звёзд у вас не видно?
—
— Марк сочинил эту песню?
— Ну да! На спор! У нас не было денег на постой, и он поспорил с хозяином гостиницы, что если сочинит песню, упомянув заданные им слова, тот предоставит нам кров и жильё на три дня. Тот загадал «копыто», «гнездо», «скала», «чаша» и «шандал». Марк подумал, отобрал у менестреля лютню и спел эту песню. Мы жили там не три, а пять дней, и нас кормили как на убой! Марк умный, умнее нас всех, потому его и признали командиром.
Марк распахнул дверь и, войдя в гостиную, увидел гостей, которые были уже изрядно навеселе.
— Дружище! — пошатываясь, поднялся из-за стола Ламбер. — Я так рад! Иди к нам! Выпьем!
— Нет, мой милый, продолжайте без меня, — Марк положил руку ему на плечо и тот сел обратно. — Король дал мне важное поручение и завтра мне понадобится свежая голова. Я иду спать.
— Мне нужно домой, — сообщил Ламбер. — Меня ждёт Китти.
— Она уже тоже спит. Пойдёшь утром. Это приказ.
— Как скажешь…
— Ну и ладно, — Джин Хо придвинулся к нему и обнял за плечи. — Он умный, но слишком серьёзный. Нам и без него хорошо! А хочешь, я тебе тоже спою?
— А давай! — кивнул Ламбер.
Марк рассмеялся и вышел из гостиной. Проходя по коридору, он увидел измученного Модестайна, тащившего очередной поднос с кувшином и блюдами.
— Потом отведи Ламбера в гостевую спальню, — распорядился Марк. — Утром подай ему завтрак и пусть кухарка соберёт гостинцы для его жены и детей. Убедись, что он их взял, потому что он точно будет отказываться. После того, как уведёшь его спать, закрой дверь в гостиную и не входи, пока господин Хуан сам не выйдет.
— Я всё понял, — выдохнул юноша и, если б его руки не были заняты, точно вытер бы рукавом ливреи вспотевший лоб.
Он потащил свой поднос дальше, а Марк, насвистывая, направился в свою спальню.
Первый след
Он проснулся, едва начало светать. Это было первое утро после долгой тёмной ночи, что оказалось весьма кстати. Быстро позавтракав в одиночестве, он оделся и в сопровождении оруженосцев направился в Серую башню. В нижнем зале уже собралась толпа сыщиков и наиболее надёжных осведомителей, которых старший сыщик Тома вызвал на всякий случай. Велев им подождать, он, прежде всего, поднялся в свой маленький кабинет, где на столе увидел большой ларец, опечатанный казначейством, а рядом — чёрную сафьяновую папку с бумагами. Открыв её, он убедился, что там находится отчёт казначейства о фальшивых золотых марках.
Сняв с ларца печать, он увидел, что тот почти доверху заполнен красноватыми золотыми монетами.
— Я не знал, что их так много, — с беспокойством пробормотал он и заметил рядом Эдама, который с любопытством заглядывал в ларец из-за
Спустившись в нижний зал башни, он остановился на ступенях лестницы, чтоб его видели все, и сообщил о том, что в столице появились фальшивые золотые монеты с профилем короля Ричарда. Подробно объяснив сыщикам их задачу, он поручил Тома раздать каждому по одной монете для образца, после чего заметил вошедших в зал коменданта крепостных стен и капитанов городских ворот. Дав им знак следовать за ним, он снова поднялся к себе. Вскоре появился запыхавшийся Эдам с изрядно полегчавшим, но всё ещё тяжёлым ларцом.
Марк дал указания коменданту и капитанам, после чего вручил им кошелёк с фальшивыми монетами, и они, переговариваясь вполголоса, отправились выполнять приказ короля.
После этого он сел за свой стол и, придвинув чёрную папку, открыл её. Внимательно прочитав отчёт и изучив рисунки с изображением аверса и реверса монет, на которых были указаны различия, он решил сходить на монетный двор.
Пройдя через несколько усиленных постов стражи, он оказался в западной, самой закрытой части королевского замка, где располагались самые секретные и строго охраняемые службы королевства. В одном из мрачных приземистых зданий, к которому можно было пройти только через тесный, мощёный дворик, располагался монетный двор.
Войдя в низкий сводчатый цех, он какое-то время бродил меж странных станков. На них работали мастера с закатанными рукавами льняных блуз, из которых виднелись мускулистые руки. Он увидел тот самый станок с двумя тяжёлыми валами, между которыми прокатывали тонкие золотые и серебряные листы, а затем из них вырезали специальным пробойником круглые заготовки. Потом их укладывали на нижний штемпель, закреплённый на лафете станка, закрывали сверху вторым, и на него падало торцом тяжёлое бревно. После этого несколько мастеров с помощью системы блоков вновь поднимали молот, и старший монетный мастер тщательно осматривал получившуюся монету, определяя, нужна ли дополнительная прочеканка. Чаще всего новенькая золотая марка сразу же отправлялась в денежный ларец, который в конце дня должен был отправиться в казначейство. Несмотря на кажущуюся трудоёмкость процесса, работа шла бойко, и пока Марк ходил по цеху, не одна пригоршня монет с весёлым звоном отправилась в свой дальний путь.
Выяснив у одного из мастеров, где он может найти гравёра монетного двора, он направился к дальнему арочному проходу и, пройдя через ещё один такой же просторный цех, заставленный станками, вошёл в мастерскую, где над своими столами склонились несколько мастеров.
Заметив его, один из них, высокий мужчина лет сорока оторвался от своей работы и с поклоном приблизился. Он тоже был одет в льняную блузу и тёмный фартук, а его светлые густые волосы были перетянуты кожаным ремешком, пересекавшим лоб.
— Чем могу служить, ваше сиятельство, — снова поклонился он. — Я старший гравёр монетного двора его величества, моё имя Жан Этье.
— Ты меня узнал, мастер Этье, — одобрительно кивнул Марк, доставая из кошеля фальшивую монету. — Что ж, это облегчает мне задачу. Ты уже слышал о фальшивых марках, появившихся в городе?
— Да, господин королевский казначей вызывал меня к себе и спрашивал моё мнение. Я подтвердил, что предъявленные им монеты изготовлены не на нашем монетном дворе.
— Что ты можешь сказать о качестве штемпелей, применённых для изготовления монет? Кто мог их изготовить?