Держись от меня подальше!

Вьёри Аня

– Бля! Ты даже думаешь, как Мотя! – Андрей давно подметил это сходство, и с недавних пор любое предложение к начальству сначала обсуждал с Серегой.

– Ну а че? Единственное разумное решение – вытащить его в другую обстановку, хоть посмотреть, в нем дело или в окружении.

– Блин, я об окружении даже не подумал, – закусил губу Андрей. – Че-то мне кажется, что он сам по себе бесится.

– В любом случае, развлечется. Рядом с тобой особо дров не наломает. Предложи ему!

– Да уже предложил.

– Че сказал?

– Ты же знаешь, я умею быть убедительным, –

хмыкнул Андрей. Ни для кого в их компании не было секретом, что переговоры всегда и со всеми вел Серега. Андрей исключительно раздавал инструкции. – К тому же, контора уже все билеты купила. Выбора особо и не было.

– Бля, хозяин его сплавить хочет?

– «Мотя тоже хочет себе отпуск»! – передразнил старого еврея Андрей.

– Плохо дело, – вздохнул Серый. – Ну ладно! Нас там будет много! Справимся! В конце концов, только все вместе…

– Иначе не вытянем, – закончил за него Андрей.

Он за последние пару лет уже раз двадцать мысленно поблагодарил Тайку, что она влюбилась именно в Серегу. Безо всей этой истории ему бы и мысли не пришло взять этого нудного задохлика в напарники, а сейчас компаньона лучше представить себе не мог. Сергей реально разруливал все проблемы с людьми. Он умел их слушать и слышать. И, что немаловажно, умел доносить суть конфликтов до Андрея. Он вообще был единственный, кто не боялся указать ему на ошибки. Кроме Иринки. Работать с Серым Андрею было очень комфортно, и он не мог не признать, что именно с ним в паре они очень эффективны. Часто, вот как сейчас, понимали друг друга с полуслова.

– Короч, – вернулся к основной теме Андрей, – Рыжий летит с нами.

– Ага, напиши в чате, – отозвался Серый. – Мужики девчатам каждый своей скажет.

– Да у них своя какая-то связь! – фыркнул Андрей. – Узнает одна, считай – знают все.

– У них точно такой же чат, – хохотнул Сережка.

– Да?! Не телепатия? Я-то думал…

Мужики поржали, сказали друг другу пару формальных фраз, и Андрей отбил звонок, не прощаясь. Он знал, что созвонится с Серым сегодня еще минимум дважды.

***

В аэропорту собирались у стойки информации. Московский апрель провожал улетающих пронизывающим ветром и холодным дождем. На улице старались не задерживаться – женщины сразу же забегали в шумное, вечно гудящее здание аэровокзала, мужчины подхватывали у таксистов багаж, и, отряхиваясь от дождя, заходили следом.

Татьяна с Лешкой стояли под табло, обнявшись. Атлетически сложенный русоволосый красавец и невысокая изящная женщина с тонкими чертами лица, тоже русая, с красивой, собранной в высокий хвост шевелюрой. Беременность несколько сгладила ее спортивные формы, но расплывшейся ее нельзя было назвать. Не слишком тонкая талия компенсировалась потяжелевшей грудью и, в общем-то, материнство скорее украшало ее, чем наоборот. Лешка обнимал жену, как большую драгоценность, чуть пряча на груди от сквозняков и любопытных взглядов. Она доверчиво прильнула к нему, прикрыв глаза, будто устала бороться со сном. Вокруг них стояли три чемодана на колесах. Малыша не было видно.

– Фигасе вы набрали, – хмыкнул Андрей. Они с Иринкой подошли вторыми.

–

Да че, все наше, что ли? – Лешка обвел рукой багаж. – Этот Теть Светин, этот, – указал на самый большой, – почти весь детский.

– Это что, восьмимесячному ребенку столько надо? – округлил глаза Игорь. Они с женой только подошли и услышали лишь последнюю фразу.

– Игорян, – фыркнула почему-то его Настя, – подгузники, аптечка, два десятка рубашек, чтоб там не стирать, – понимающе посмотрела на Татьяну, женщины друг другу улыбнулись.

– И сам ребенок? – кивнул Игорь.

– Ты че? – засмеялся Леха. – Вон он, спит в коляске, – Лешка кивнул в сторону пожилой родственницы, катающей коляску вдоль сувенирных ларьков.

– А! – понимающе вскинул бровь Игорь. – А я-то думал…

– Не, – покачала головой Настя, – нам рожать еще рано.

– Нам рожать? – ужаснулся Игорян.

– Кому рожать? Еще рожать?

К компании подошли Серый с Таей. У них на двоих был только один чемодан ручной клади.

– О! Шумские, – протянул Серому руку Андрей.

– Это что, все? – Ира недоуменно уставилась на крохотный пластиковый кейс.

– А что нам, много надо, что ли?

Тая выглядела сонной, но ее короткие темные волосы были красиво уложены, глаза аккуратно подведены. От прежней взъерошенной воробьишки не осталось и следа. Неброский макияж, тонкий аромат духов. Никаких больше бесформенных джемперов, делающих мелкую девушку похожей на подростка. Красивая рубашка, небрежно заправленная в джинсы. Укороченная курточка поверх. Дорогой итальянский шарф на шее. Правда вот на ногах по-прежнему кроссовки, что, впрочем, хорошо вписывалось в стиль.

– Мы же часто летаем, – Тая осеклась. – Летали, – подняла на мужа глаза. – Уже давно выучили, что надо взять, а без чего проще обойтись, – пожала плечами. – Крема, белье. Мне шорты и сарафан и Сережке шорты, – сонно нахмурилась, будто что-то вспоминая.

– И сарафан, – добавил Андрей.

Компания громко рассмеялась, притягивая любопытные взгляды других пассажиров. Сережка приобнял сонную жену, поцеловал ее в макушку. Он, кажется, не изменился. Если только чуть-чуть. Исчезли шейные платки, и его все чаще можно было увидеть в футболке и джинсах. Видимо, общение с Андреем сказывалось. Сейчас он был одет в тонкий джемпер под горло и куртку. Удивительно, но они с женой были внешне похожи. Оба худые, Тая – попросту прозрачная, Сережка скорее жилистый. Оба невысокие, оба темноволосые. Только вот Тая была сероглазой. У Сережки глаза были темно-карие, а иногда черные. Когда – знала только Тая. И может быть, кое-кто из Серегиных старых клиенток.

Андрей, все еще улыбаясь, оглядел зал. Выхватил взглядом из толпы подходящую к ним плавной походкой женщину. Холеная, красивая, со вкусом одетая. Мечта олигарха.

– Катя! – радостно приветствовали ее девчата, потянувшись целоваться.

– Привет, мои хорошие, – она светски приложилась щечкой к каждой. – У вас тут весело.

Расплатившись с таксистом, подошел Марк. Он тащил за собой громадный чемодан.

– Катя, – съязвил Андрей, – у тебя либо двое шорт, либо три сарафана!