Держитесь, маги, мы пришли!
Шрифт:
«Вот ведь неугомонный народ эти маги! На кой им тополиный пух в ноябре? Скоро снегом все засыплет, а они цветочкам да деревьям покоя не дают», – рассуждал скрипач.
Старичок доиграл вальс и опустил скрипку:
– Теперь могу я в парк вернуться? – сняв шапку и приглаживая волосы, спросил музыкант.
Смычок опять взвился и кивнул. В шапку прямо из воздуха посыпались золотые монеты.
– Вот, спасибо! – скрипач подхватил свой картуз и поспешил убежать подальше от расшалившегося неизвестного.
Авар осторожно поцеловал Эос и поспешно отстранился: общественная набережная не лучшее место для проявления своих чувств. То, что вокруг нет ни одного
– Пройдемся еще? Погода сегодня замечательная! – тут лекарь повернулся в сторону моста и ошеломленно замер: по белому вантовому мостику под проливным дождем бежали люди, прикрываясь зонтами и плащами. – Какие-то природные катаклизмы сегодня происходят, не удивительно, что птицы и рыбы с ума посходили.
Молодые маги гуляли по набережной, освещенной теплым солнышком, и говорили о своих чувствах и планах на будущее, которое представлялось им таким же безоблачным и ясным, как небо над их (и исключительно только их) головами.
– ---------------------------
Поздним вечером этого удивительного воскресенья леди Анастасия Таис, тишком сбежавшая от увлекшегося научной статьей мужа, бесшумно кралась по очень темному коридору второго этажа в спальню младшей дочери. Ей навстречу так же бесшумно и скрытно двигалась Аврора. В пункт «B» обе женщины пришли одновременно.
– Ой! – приглушенно прозвучало в темноте.
– Ророчка, это ты, что ли?
– Конечно! Мне ведь тоже хочется узнать подробности прогулки, – потирая лоб, заметила старшая дочь.
Прошмыгнув в дверь спальни Эос, обе близкие родственницы горящими любопытством глазами уставились на довольную помолвленную.
– Ну?!
Эос, радостно улыбаясь, рассказала обо всем: солнце, голубях, шиповнике, вальсе и рыбках, восторженно ахая и восхищаясь.
«Донаточка, это ты развлекалась?» – с улыбкой уточнила Настя у божественной подруги. Почему-то не верила она в мужскую фантазию и способность организовать столь красочное признание в любви.
«Не развлекалась, а радовалась. Это же будет первый брак между двумя магами за многие-многие века. Думаешь, за все эти тысячи лет я не пожалела о своем необдуманном поступке? Ошибки совершать легко, но тяжело видеть их последствия. В мироздании, созданном Изначальным, нет ни воздаяний, ни наказаний – лишь поступки и их следствия, и этот закон един для всех, даже для божественных сущностей».
«Искренне надеюсь, что и брат твой – такая же сознательная сущность», – заметила Настя.
«Все мужчины – дети малые, даже божественные сущности», – непонятно проворчала богиня и исчезла.
– Мамочка, ты над чем задумалась? Слышала, что Авар по делам на две недели уезжает, а когда вернется – к папе пойдет, свататься будет?
– А? К папе, так к папе. К папе – это хорошо, – задумчиво сказала мать и строгим голосом приказала: – Быстро по постелям и спать, завтра – понедельник!
– -----------------------------------
Потекли дни. С отъездом жениха, к Эос постепенно вернулись спокойствие и рассудительность, она уже не сводила любую беседу к исключительным и разнообразным положительным качествам Авара и его красивым глазам, так что жизнь в особняке Таисов потекла, как прежде. Бориор Таис опять стал частенько наведываться в гости к внуку и правнучкам, играть с ними шашки и шахматы, обсуждать виды заклинаний и способы взаимодействия разных стихий, и прочее, и прочее.
Вечерами сестры Таис теперь чаще всего сидели дома, прячась от настойчивых зарубежных поклонников: представители посольских миссий облюбовали для своих длительных прогулок именно ту из центральных улиц столицы, на которой располагался особняк Таисов.
– Как страшно быть магиней, – недовольно бурчала Аврора, помогая кухарке Альясе взбивать масляный крем. Сладкая густая масса буранчиком закручивалась в плошке, повинуясь магической силе молодой хозяюшки. – Даже из дома не выйти – сразу враждебные полчища магов налетят.
Сидевшие у окна на лавке сынок конюха и внучок дворецкого дружно покосились на вышагивающих за оградой магов и захихикали.
Эос, перебиравшая за столом гречневую крупу, ссыпала очищенные от лишних примесей зерна в кастрюлю и спросила:
– Почему враждебные? Они ничего плохого не хотят, наоборот, поухаживать собираются, смотри, сколько цветов у них из-за пазухи торчит.
– Что ж сама тут у печи сидишь? Иди, прими ухаживания, – предложила старшая сестра.
Эос отрицательно покачала головой:
– Я Авара жду и не хочу давать другим ложных надежд. А вот тебе ничто не мешает пообщаться с этими милыми и приветливыми юношами. Тебе же симпатичен Аол Ралин, так почему ты его избегаешь?
– Мне не интересно бродить по улицам за ручку и болтать ни о чем. Да и повышенное внимание мужчин не нравится.
Альяса недовольно посмотрела на мисс, забрала у нее крем, велев мальчишкам отнести его на холод, и выдала скалку с наказом:
– Тесто раскатывать ручками, без магических фокусов: песочное тесто рассыпчатое и ломкое. И вот что я хочу вам сказать, мисс Ророчка, только ненормальной девушке может не нравиться внимание мужчин! Вы просто не привыкли к нему еще, наших-то юнцов аж в детстве распугать успели, вот и дичитесь сейчас. Вы бы пообщались с господами магами подольше – и вам бы все понравилось!
Аврора недоверчиво воззрилась на пожилую женщину:
– Что ты, Альяса! Разве мне понравится сидеть на пасеке, будучи облепленной пчелами, которые норовят заползти в нос и уши, если я посижу на этой пасеке подольше? Лучше я тебе помогу, да горничным в делах уборки поспособствую, да над дипломной работой поработаю, чем буду бесцельно ботинки по брусчатке протирать.
Кухарка неодобрительно насупилась и с такой силой начала мешать подливу, что только своевременная помощь магини-стихийницы спасла кастрюлю от переворачивания на пол.