Девушка из Стамбула
Шрифт:
Озорник угомонился немного. Загида понимала, что ему необходимо движение.
– Тимур, ты – мальчик, посмотри, сколько мусора на дорожках. Собери опавшие сучки.
– Я буду садовником! – сказал тот и принялся за дело. – Смотри, апам, я хорошо сделал?
Загида подошла к нему:
– Здесь хорошо, – сказала она, – а там осталось ещё немного мусора. Этот сучок тоже выкинь, пусть не мозолит глаза. А тут подрежь веточкам концы.
Она давала брату всё новые задания. Наконец, он устал. Все дети разом вспомнили о чае.
– Апа,
Загида ещё не успела освоиться с порядками в доме – например, садиться за стол в определённое время. Ритуал этот, казалось, ничто не могло нарушить – ни землетрясение, ни ураган. Ей предстояло привыкнуть к незыблемым порядкам семьи.
К чаепитию готовились чрезвычайно серьёзно. Тимур поставил самовар, а девочки накрыли на стол. Сююм заставила его разнообразными пирогами. Все уселись с большой торжественностью, но к чашкам почему-то никто не прикоснулся. Дети чего-то ждали. Загида удивлённо огляделась.
– Чего вы ждёте? – сказала она.
Лишь после этого дети приступили к чаепитию. Сначала сидели в полной тишине. Разговоры пошли лишь после третьей чашки. Родня дружно осушила четвёртую и пятую чашку. Загида от неё не отставала, хотя в жизни не пила так много, и удивлялась своей способности.
Напившись, пошли к морю. Долго плескались в воде и вернулись домой. Разбудив служанку, велели ей готовить ужин, как распорядилась перед отъездом хозяйка.
До парохода было ещё далеко, но к пристани они мчались бегом. Загида, прекрасно зная, что пароход из Стамбула никогда не прибывает раньше срока, бежала вместе со всеми. Волнение детей передалось и ей. «А вдруг раньше приедут!» думала она. Родителей долго не было, и дети начали волноваться.
Но вот на сходнях показался отец. Девочки замахали платками, потом, подбежав, взяли из рук родителей свёртки. Радуясь вместе со всеми, Загида весело шагала к дому. Свёртки были большие, пришлось поймать машину. Хадича-ханум боялась, что Загиде не останется места, и сказала Тимуру:
– А ты на ослике поедешь.
Он обрадовался и побежал искать ослика.
В машине, набитой галдящими детьми, инженер Вахит-бей ехал совершенно счастливый. Дома, хотя ужин был готов, он сказал:
– Я сегодня чай не пил. Пока не попью, есть не смогу.
Тотчас поспел самовар.
– Я бы тоже выпила, – сказала Хадича-ханум. – Не выношу пить в чайхане.
Когда родители утолили жажду, семейство приступило к еде. Во время ужина ханум интересовалась, как управлялась Загида с детьми. Выслушав, она сказала:
– Вот и хорошо… Когда старшие искренне хотят быть примером для младших, дело всегда бывает успешно. Главное в семье – порядок. Бесполезно требовать его от детей, если сам нарушаешь.
Вахит-бей заговорил вдруг торжественным голосом:
– Загида, кызым! В семье у нас принято отмечать дни рождения детей, поздравлять их. Времени до твоего рождения ещё много, поэтому мы решили отметить день твоего возвращения в семью, день нашего единства. Как принято у нас, все
Загида вспыхнула и залилась румянцем. Она взяла подарки, радуясь, как дитя.
– Надень серёжки, кызым, – сказала Хадича-ханум.
Загида надела серёжки и кольцо.
– Спасибо, бей-атам, вы балуете меня, – сказала она и поцеловала отцу руку.
Хадича-ханум тем временем успела пристегнуть к её руке золотые часики с браслетом и сказала:
– А это подарок от меня.
Восхищённая Загида ей тоже поцеловала руку. А когда села, подошла Сююм.
– Апа, я тоже хочу сделать тебе подарок, – проговорила она и протянула сумку.
Когда Загида открыла её, все увидели шёлковое японское кимоно.
– Ой, какая прелесть! – вскричала Загида, – какая прелесть! – повторила она и поцеловала Сююм.
Гульчачак подарила ей косметику. Тимур протянул ридикюль, а маленький Батыр сунул в руки коробочку с губной помадой и пудрой.
Загида, не ожидавшая ничего подобного, была смущена и обрадована несказанно. С полными слёз глазами, сияя от счастья, она перецеловала всех своих родственников.
– У меня в жизни не было такого праздника! – воскликнула она, – вы, тутам, устроили его для меня. Если бы вы знали, как я благодарна! Но чем я расплачусь за вашу щедрость?
– Никакой расплаты не требуется! Мы устраиваем такие праздники всем нашим детям. А ты – тоже наше дитя. И имеешь на это полное право. Придёт время, сама будешь делать близким подарки.
– На какие деньги? У меня нет ничего, – печально призналась Загида.
– Зато у тебя есть книжка, на неё и будешь покупать, – подсказала Сююм. – У нас у всех есть такие книжки.
– У меня, родная, нет никакой книжки…
– Почему же нет, разве ты не такой же ребёнок своего отца? – заметила Хадича-ханум.
– Не понимаю, о чём вы? – растерялась Загида.
– Мы ежемесячно на имя каждого ребёнка вкладываем деньги в так называемый «Сундук сбережения», – объяснил отец. – У тебя тоже есть такая книжка, но ты не могла пользоваться ею, потому что была далеко. Теперь можешь расходовать свои деньги на что угодно.
Наклонившись к сыну, он велел принести из ящика стола кошелёк. Инженер достал из него сберегательную книжку и протянул Загиде. Раскрыв её, девушка увидела свою фотографию, где ей было четыре года. Она взглянула на дату под фотографией.
– Выходит, ты думал обо мне с тех самых пор?! – удивилась она.
– Да разве может человек забыть своего ребёнка? – сказала Хадича-ханум.
Загида стала листать книжку. В конце каждой страницы была написана итоговая сумма. Дальше она становилась всё больше и больше. Сначала десятки, потом, сотни, которые выросли в тысячи. Посмотрела на последнюю цифру за прошлый год. Оказалось, что за годы набралось несколько тысяч лир.