Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2

Соул Джин

Однако же, когда он окликнул пробегавшего мимо лиса-слугу, тот остановился и услужливо спросил:

– Да, ваше лисичество?

– Я хотел спросить… – начал Ху Фэйцинь, но тут же спохватился и поражённо переспросил: – Как ты меня назвал?!

Лис-слуга вильнул хвостом и повторил. Ху Фэйцинь поморщился. Это искажённое обращение резало слух. Не потому, что звучало чудовищно, а потому, что напоминало обращение к Небесному императору. Ху Фэйциню вовсе не хотелось вспоминать об отце.

«Придётся смириться», –

подумал Ху Фэйцинь, понимая, что по имени называть его простые лисы ни за что не осмелятся, потому и придумали для него лисий титул.

На самом деле придумали это не лисы поместья Ху, а… Недопёсок. Он очень хотел, чтобы эти глупые лисы поняли, какой замечательный его шисюн! Если бы он с таким же усердием занимался культивацией, как напрягал мозги, чтобы придумать для шисюна приличествующий его божественности титул, Недопёсок давно бы уже щеголял с тремя или даже с пятью хвостами!

Сяоху первым назвал Ху Фэйциня «его лисичеством», лисы услышали, и подхватили, и растащили по всему поместью, и теперь каждая лиса, говоря о Лисьем боге, называла его именно так – «его лисичество», а особенно смелые добавляли ещё и имя – «его лисичество Фэйцинь», но таких было немного.

Этому лису-слуге посчастливилось первому обратиться так к самому Ху Фэйциню, и он был страшно горд.

Слухи распространялись быстро, и вскоре уже весь Лисоград знал, что «его лисичество» спас наследника Великой семьи Ху от Тьмы. Ху Фэйцинь тогда спал и даже не подозревал, насколько выросла его популярность у чистопородных лисьих демонов.

– Я хотел разыскать Ху Сюань или Ху Цзина, – сказал Ху Фэйцинь, решив смириться с олисичествлением. Если бы не гадкое послевкусие от сходства с «его величеством», звучал этот титул очень даже по-лисьи.

Лис-слуга завилял хвостом и ответил:

– Старшая госпожа в Лисограде на совете лисьих знахарей. А Лао Ху в осаде.

Ху Фэйцинь машинально покивал, но тут же вскинулся:

– Что?!

Лис-слуга состроил многозначительную физиономию и сказал:

– Свахи пронюхали, что Лао Ху сбросил личину, и осадили его с портретами красавиц.

Ху Фэйцинь смущённо засмеялся. Это ведь он вынудил Ху Цзина слинять.

– Попадаются отменные лисицы, – со вздохом добавил лис-слуга. – Жаль, что Лао Ху так категоричен. Лисята бы от них народились породистые!

– Хм… да… – отозвался Ху Фэйцинь всё ещё смущённо.

– Если вы его спасёте, ваше лисичество, – сказал лис-слуга воодушевлённо, – Лао Ху вам по десятый хвост благодарен будет!

– Как же я его спасу? – удивился Ху Фэйцинь. – И что это за десятый хвост?

– Присловье такое, – охотно объяснил лис-слуга, страшно довольный, что запросто беседует с Лисьим богом, вот остальные обзавидуются, когда он им об этом расскажет, а уж он расскажет, ничего не упустит. – Если бы Лисий бог повелел,

они бы не осмелились ослушаться.

– Хм… – задумчиво отозвался Ху Фэйцинь. – Где, ты говоришь, сейчас Ху Цзин?

Лис-слуга вызвался проводить.

Ху Фэйцинь не думал, что «в осаде» будет выглядеть так буквально. Лисьи свахи загнали Ху Цзина на дерево. Он взобрался на самую верхушку, а свахи толпились под деревом, толкаясь и ругаясь друг с другом, и каждая старалась выставить портрет своей протеже выше, чем остальные.

– Ого, – сказал Ху Фэйцинь с лёгким опасением в голосе, – так вот как выглядит лисья осада.

Тут он заметил, что одна особо предприимчивая сваха тащит лестницу, и решил, что пора вмешаться. Ему было неловко, что всё это из-за него, не понимал он только, почему Ху Цзин не превратится обратно в старика. Ху Цзин попросту не мог, его воля принуждена была подчиняться воле Лисьего бога.

– Его Лисичество идёт! – заорал лис-слуга во всю глотку, чтобы привлечь внимание.

Свахи обернулись, поглядели на Лисьего бога. Ху Фэйцинь невольно поёжился: а ну как они и на него накинутся? Но они ни за что бы не посмели идти против Сяована, которого боялись как огня.

Ху Фэйцинь прочистил горло и сказал:

– Лисий бог повелевает вам оставить Ху Цзина, главу Великой семьи Ху, в покое и не докучать ему сватовством, покуда он сам того не пожелает.

Лис-слуга, который возомнил себя герольдом, тут же повторил эти слова. Ху Фэйцинь сунул палец в ухо и потряс головой. Глотка у слуги была лужёная!

Вообще-то Ху Фэйцинь не был уверен, что сработает, но лисьи свахи тут же ретировались. Особо предприимчивая сваха приставила лестницу к дереву и тоже убралась. Ху Цзин слез с дерева и одёрнул одежду.

– Староват я уже по деревьям лазать, – сказал он с натянутой улыбкой. – Это ты хорошо придумал, лисий ты… бог.

Ху Фэйцинь честно сказал, что это была идея лиса-слуги, и тот получил свои пять минут славы. Ху Цзин пообещал повысить его до подметальщика. В лисьей иерархии Ху Фэйцинь ещё не слишком хорошо разбирался, поэтому не понимал, как ранг подметальщика может быть выше ранга слуги. В Небесном дворце подметальщики считались низшей кастой слуг. Он спросил об этом у Ху Цзина, тот фыркнул и ответил:

– Да что небожители понимают! Подметальщики – самые счастливые лисы на свете, потому что в поместье Ху не принято подметать дворы.

– Не принято подметать дворы? – удивился Ху Фэйцинь. – Да ведь осенью тут всё завалит листьями!

– Вот именно, – кивнул Ху Цзин. – А что может быть лучше для лисы, чем вываляться в осенней листве!

[171] Небесный эдикт

– Вижу, ты уже крепко на лапах стоишь, – сказал Ху Цзин, придирчиво оглядев Ху Фэйциня. – Что стало с Тьмой?