До заката

Ёсиюки Дзюнноскэ

Вскоре все тарелки опустели.

Кончился ужин, вместе с ним кончился вечер, пора кончать и связь с Сугико.

Пора.

— Ты что-нибудь мне хочешь сказать? — спросил Саса.

Сугико слегка наклонила голову и тихо, с улыбкой проговорила:

— Обними меня.

Мгновение назад ему казалось, что он сумел отстраниться от неё, но эти слова снова пробудили в нём глубокое желание.

Когда они выходили из ресторана, раздался голос хозяина:

— Давайте как-нибудь все вместе выпьем, а?

— А с рестораном

твоим что тогда станет? — рассмеялся Саса.

— Закрою его пораньше, и все дела, — ответил тот и тоже рассмеялся.

На улице уже стемнело, и в воздухе чувствовалась весна. Когда они с Сугико впервые встретились, листья на деревьях были жёлтыми…

Сев в машину, Сугико спросила:

— Куда мы едем?

Саса собирался сказать: «Довезу тебя до ближайшей станции, там и выйдешь». На самом деле у него вырвалось:

— Как скажешь…

— Я… мне это не в тягость.

Её слова могли послужить началом ещё более сложных и запутанных отношений. Саса заколебался и пришёл в полное замешательство.

— Так или иначе, не будем стоять.

Определённой цели у Саса не было, но Он заметил, что машина, словно по собственной воле, ищет место безлюдное и тёмное, чтобы скрыться там от посторонних глаз.

По обеим сторонам, словно деревья, тянулись ряды толстых бетонных столбов. Дорога шла прямо под тем автобаном, по которому ему раньше приходилось возить Сугико.

Саса вспомнил, что недалеко есть грузовой порт.

Если выехать к пристани, наверное, ночь там будет светлой, освещённой множеством огней, а морская гладь будет сплошь покрыта сверкающими гребешками волн. Там, рядом с таким пейзажем, опасная неопределённость в сердце наверняка исчезнет без следа.

Повернув налево, машина оставила позади дорогу под автобаном. Вскоре показалась развилка. Теперь направо, потом снова налево. Дороги, на которые он сворачивал, были широкими, их освещали длинные ряды фонарей, но вокруг было пустынно, и вскоре ни людей, ни машин не осталось вовсе.

Он брал всё левее и левее. «Вот сейчас покажется порт», — подумал он, и вдруг перед глазами открылась широкая полоса чёрной воды.

Её поверхность отливала режущим блеском, как чёрная лакированная доска.

— Что это за место? — послышался голос Сугико. Казалось, машина, прорвав некую оболочку, неожиданно оказалась в ином мире.

Асфальт подходил к самой воде. Саса медленно повёл по нему машину и остановил её на самом краю.

— Интересно, что там за огонь?

Сугико вытянула палец к лобовому стеклу. В бледной тьме, справа от них, виднелся красный расплывающийся огонёк. Напротив, на молу, который широкой дугой шёл вдоль кромки воды, Саса увидел небольшую постройку.

— Это красный фонарь.

— А что за фонарь?

— Наверное, полицейский пост.

Пейзаж перед глазами постепенно обретал реальные очертания.

Пожалуй, это место было частью порта. Поверхность воды была гладкая, потому что до моря было

довольно далеко, сюда на лодках привозили груз с кораблей, и это место служило… для разгрузки, что ли? Сразу за капотом машины, казалось, вырос прямо из асфальта огромный железный гриб. Наверное, это кнехт, к которому привязывают швартовый трос.

— Я вообще-то хотел выехать к порту, на освещённую пристань.

— Здесь тоже вовсе не темно. Правда, свет здесь какой-то серый.

Действительно, в этом пространстве контуры вещей и людей были отчётливо высвечены. Казалось, воздух излучал серовато-белый свет, заполняя всё пространство. Когда-то раньше ему приходилось видеть что-то похожее.

Страсть начала медленно растекаться по его телу. Неторопливо загасив сигарету в пепельнице, он протянул руку к Сугико и положил на грудь девушки.

— Что это? — Взгляд Сугико направлен на тыльную сторону его руки.

В тот момент, когда он попытался притянуть её к себе за плечи, послышался щелчок замка и, открыв дверцу, Сугико вылетела из машины.

Она бежит к чёрной воде. Да неужто бросится…

Сделав круг, девушка побежала в обратном направлении.

Может быть, его половинчатость — стремление без риска, украдкой урвать немного наслаждения — что-то надломила в ней? В конце концов получалось, что он относился к ней не лучше, чем тот молодой человек. Может быть, её воспоминания о нём оказались чем-то схожи с поведением самого Саса? Ненавидя себя, Саса вспомнил движение своей ладони, одновременно сердясь на чрезмерную реакцию девушки.

Сугико бежала тяжело, размашисто, но очень медленно. Она казалась мешком, полным воды, грузно прыгающим по асфальту, — быть может, оттого, что гнев в нём сменился отвращением.

— Бегай себе сколько угодно, — пробормотал он и завёл машину.

Машина поехала прочь от бегущей Сугико. Расстояние между ними всё увеличивалось. Место, однако, было глухое, до станции далеко, и такси не поймаешь.

Саса развернулся, и ему предстала совершенно неожиданная сцена.

Сугико всё ещё бежала, шлёпая по земле плоскими подошвами, вдогонку за ней ехал велосипед. На нём был полицейский в форме, — рука с красным фонарём поднята вверх, белый велосипед катится, широко раскачиваясь из стороны в сторону.

Ничего не оставалось, кроме как ехать за ними следом. Обернувшись, полицейский увидел машину и дунул в свисток.

Раздался пронзительный свист, к которому примешивался звук с силой выдыхаемого воздуха.

— Ну, попал в переделку.

Саса почувствовал ещё большее отвращение, ему захотелось бросить всё и уехать. Его дальнейшие поступки были продиктованы отнюдь не здравым смыслом взрослого человека, скорее, он действовал чисто рефлекторно.

Он обогнал велосипед (свист стал ещё пронзительнее, поднявшись на несколько тонов, и теперь звучал, отдавая металлом), обогнал Сугико и, остановив машину, распахнул дверь.