Добро пожаловать во Францию, Элис!
Шрифт:
Я решила не настаивать и охотно позволила Элис уйти от ответа:
– Не знаю. А тебе какая разница?
Элис засмеялась:
– Потому что эти шорты самая отстойная одежда, которую я видела в своей жизни. Потому что даже показываться рядом с кем-то в таком прикиде уже плохо для моей репутации. А еще потому, что меня так и тянет на них стошнить.
Я тоже засмеялась, а когда мы свернули за угол и увидели Брюно в этих же шортах, то рассмеялись еще громче.
Брюно подошел к нам:
–
– Ну да, типа того, – смущенно пробормотала я.
– Правда, было совсем не смешно, – заметила Элис, и мы засмеялись с новой силой.
К счастью, Сержа нигде не было видно. К несчастью, Паскаля тоже.
Элис не могла утерпеть:
– А где твой кузен?
Брюно пожал плечами:
– Остался ночевать у друзей. Вчера он так и не вернулся.
Мы с Элис ничего не сказали.
– А в чем проблема? – насторожился Брюно.
Проблема была. Неужели бедный парень не понимал, что мы согласились погулять с ним только для того, чтобы иметь возможность встретиться с Паскалем? Я посмотрела на Элис. У нее на лице было такое выражение, как будто она собиралась сказать правду.
Прежде чем моя подруга успела вымолвить хоть слово, я замотала головой так быстро, что у меня чуть не защемило шею.
– Нет, нет, все в порядке. Так чем займемся?
– Я покажу вам мемориал павшим, – Брюно произнес это так гордо, что я просто не могла признаться, что видела его уже раз пятьдесят. (Вообще-то его сложно было не заметить, потому что он находится как раз на главной улице деревни.)
Мы с Элис последовали за Брюно, и уже через пять секунд стояли у мемориала.
– Мемориал павшим, – произнес Брюно и указал на него.
Как будто мы были слепыми и сами не могли догадаться!
Брюно перелез за ограждение и ткнул пальцем в мемориал.
– Мой прадед погиб, когда ему едва исполнилось семнадцать.
На памятной табличке было выгравировано – Брюно Бермонд.
У меня мурашки побежали по спине. Он был всего лишь четырьмя годами старше меня. Несколько минут мы в молчании стояли и смотрели на списки павших во всех ужасных войнах. Настроение у всех пропало.
Брюно спрыгнул с постамента:
– В любом случае это было уже очень давно.
Мы переглянулись.
– Мэг, нам пора, – вдруг сказала Элис, – а то твоя мама начнет переживать.
Она была права, правда, мы придем на три часа раньше, чем планировалось, но, в конце концов, какая разница?
Брюно выглядел расстроенным.
– Мы встретимся завтра? – спросил он.
Элис сложила губы в улыбку:
– Мы бы с удовольствием, но не сможем, у нас мероприятие с родителями Мэган.
– А послезавтра? – не унимался Брюно.
– А Паскаль придет? – в свою очередь
Брюно пожал плечами:
– Думаю, да.
Этого было достаточно для моей подруги.
– Ну, тогда, думаю, мы будем свободны. В одиннадцать на том же самом месте, договорились?
Бедный Брюно радостно закивал, а мы с Элис направились домой. Как только мы отошли на безопасное расстояние и Брюно не мог нас услышать, Элис спросила:
– Ты когда-нибудь видела такие кошмарные шорты?
Элис права, шорты Брюно ужасны, но, может быть, это не его вина?
Может быть, у него просто нет других?
Может быть, ему их подарила старенькая-престаренькая бабушка, а он не хотел обижать ее отказом?
А может, желтые шорты – последний писк моды во Франции?
Прежде чем я успела высказать хоть одно из своих предположений, Элис захихикала:
– А что, если он проиграл в споре и теперь вынужден их носить?
Было жестоко такое предположить, однако нам с Элис стало так весело от этой мысли, что мы хохотали всю дорогу до дома.
Глава двадцатая
Как я и предполагала, поездка в музей с родителями оказалась ужасно скучной. Когда мы проходили мимо каких-то древних военных документов, надежно скрытых под толстым стеклом, Элис прошептала мне в самое ухо:
– Не переживай, Мэг! Завтра мы встретимся с Паскалем и забудем музей, как страшный сон.
Мама увидела, что подруга что-то шепчет мне на ухо, и вопросительно на нее посмотрела.
– Я просто говорила Мэган, что в музее так интересно. Все мои мечты стали явью!
Мама улыбнулась в ответ, а потом я услышала, что она обсуждает с папой, какая культурная девочка Элис.
На следующее утро мы с Элис снова тщательно приводили себя в порядок, а потом все дорогу хихикали без остановки.
Брюно ждал нас один и, как всегда, в своих бросающихся в глаза шортах. Мне стало его по-настоящему жалко. А что, если его семья настолько бедная, что просто не может позволить себе купить ему что-нибудь получше?
Элис, однако, была не в настроении потешаться над шортами Брюно. Она чуть не плача воскликнула:
– А где Паскаль? Он что, снова не вернулся?
– Он вернулся вчера вечером.
– Тогда где же он? – грубо спросила моя подруга.
Бедный Брюно даже отшатнулся.
– У него… забыл, как вы это называете… плохо с головой?
Я захихикала:
– Ты имел в виду, болит голова?
Брюно радостно закивал:
– Ага, именно. Он лежит дома в кровати.
У Элис было такое выражение лица, как будто она собиралась как следует пнуть Брюно, а Брюно в свою очередь, казалось, разгадал ее намерения.