Доброе утро, Царь!
Шрифт:
Вот луч света проник вперед и вернулся, отраженный. Еще пара шагов, и отражение расплылось нежным лучистым сиянием, как будто принесенный ими свет воскресил к жизни забытый здесь когда-то осколок луны. Иарра остановилась.
Продолговатый кристалл невероятной величины и совершенной формы сверкал перед ее взором ярче тысячи самоцветов. Поверхность его была гладкой, как шелк, и такой чистой, словно это не его несколько веков назад выкопали из-под земли. Если смотреть долго, взгляду начинали чудиться волны света, пробегающее вдоль поверхности. Иарра заморгала, но глаз отвести не смогла.
– Ну и что же ты такое? – спросил у кристалла
Иарра молчала, завороженная. Чем дальше, тем больше казалось, что сверкающая поверхность шевелится. Перед глазами все расплывалось.
– Здесь нет больше ничего, – сказал энс Адай. – Мы должны разгадать эту загадку, Иарра Самурхиль.
Разгадать? Целый ученый совет не разгадал ее шестьсот лет назад. Что с тех пор изменилось? Стоило ли тащиться сюда, чтобы увидеть все то, что было и в летописи?
По кристаллу пробегали волны мягкого света. Чем дальше, тем более совершенным он выглядел – сказочная драгоценность прекраснее всех на свете чудес. Он такой огромный, и в летописи сказано, что его не смогли сдвинуть с места быки. Разрубить его тоже нельзя. Если Эссард действительно его ищет, то – зачем?
Иарра медленно, как зачарованная, пошла вперед. Протянула руку, собираясь коснуться сияющей загадки.
– Не трогай! – закричал дед.
Поздно. Ладонь уже приклеилась к ледяной поверхности, за ней, словно ее притягивали силой, устремилась вторая. Иарра потеряла равновесие, ее вдавило лицом и грудью в кристалл. Навстречу рванулся, оглушая, лишая сознания, отчаянный приказ:
«Выпусти меня!»
– Иарра! Иарра, Эннуг тебя забери!
Она не слышала, что еще кричал дед. Она пыталась вырваться, но тщетно. Распластавшись холодном камне, не в силах пошевелиться, она слушала, не помня себя от ужаса, один и тот же гневный, оглушительно-безмолвный крик:
«Выпусти меня! Выпусти! Выпусти!»
– Иарра!
Дед оказался рядом. Схватил ее за плечи, рванул – откуда взялось столько силы? Кристалл как будто испугался старика. Притяжение исчезло. Дед не устоял на ногах, и Иарра свалилась прямо на него. Оба вскрикнули.
– Дед! – она поспешно вскочила. – Ты цел?
– Что, Эннуг бы тебя побрал, с тобой такое было?!
– Это не я, – ее трясло, она не могла заставить себя взглянуть на кристалл, лишь дернула головой: – Это он. Уйдем отсюда, пожалуйста, дед! Он нас слышит!
– Кто? Нет, не отвечай, – дед начал подниматься, ухватившись за ее руку, но не смог и со стоном упал обратно. – Нога! Этого только не хватало!
– Сейчас, – сказала Иарра.
Обхватив старика за плечи, подняла его и потащила к креслу. Он был не так уж и тяжел, ее дед, только что одолевший самого того-кто-заключен-в-кристалле – назвать его по имени здесь, в его владениях, она не решалась даже мысленно, хотя имя вертелось на языке и сомнений почти не было. Разрозненные кусочки мозаики наконец-то сложились в единую картину.
Кристалл оставался на своем месте, такой же незыблемый и такой же влекущий, как прежде. Его сияние померкло, когда убрали в сторону лампу. Обернувшись через минуту, Иарра не увидела ничего, кроме темноты. Еще быстрее зашагала вперед, толкая перед собой дедовское кресло. Прочь из комнаты, от неслышного крика, от отчаяния тысячелетнего пленника. Как можно дальше. Идти было трудно – теперь коридор поднимался и кресло казалось вдвое тяжелей прежнего. Оставленная за спиной страшная тайна понукала все прибавлять и прибавлять шаг. Иарра не позволяла
Энс Адай молчал, и она тоже не говорила ни слова, пока везла его разрушенным коридором, потом коридором целым, мимо пустующих комнат – когда и зачем их вырыли здесь, что за темные дела творились в этом подземелье? Когда желтое пятно света наконец заскакало по ступеням лестницы, Иарра выпустила спинку кресла и без сил рухнула на нижнюю степень.
Дед молча разглядывал ее.
– Говори, – приказал он затем.
– «Выпусти меня», – она вздрогнула, как наяву снова услышав этот голос. – Так он кричал. Прямо у меня в голове.
– Кто? Кристалл?
Если истина кажется слишком невероятной, можно пытаться удержать ее молчанием. Но тогда она разорвет тебя изнутри. Иарра сказала:
– Имир. Я так думаю.
– Вот как? – только и ответил дед.
Он не стал ни спорить, ни высмеивать ее – единственный, кто был достаточно безумен, чтобы понять. Иарра с облегчением рассказала ему все:
– Я не в первый раз его услышала. Это началось, когда я попала к Бездомным, когда ты дал мне тот манускрипт. Меня мучают кошмары, я не могу спать. Я не думала, что это из-за манускрипта, думала, из-за всего, что случилось той ночью, что я слишком напугалась, когда на меня напали, когда я убила человека. Думала, потом успокоюсь и все пройдет. Когда просыпаюсь, я ничего не помню, кроме страха и холода. Но в тот раз, когда у меня ночевала Таша, она меня разбудила, потому что услышала мой крик, – Иарра вздохнула и договорила: – Я кричала «Выпусти меня».
– Почему ты не рассказала мне?
– Не думала, что это важно. Думала, со мной что-то не в так, думала, мне надо лечиться. Не хотела, чтобы ты подумал обо мне… что-нибудь.
– Ты Самурхиль, Иарра. О тебе всегда будут думать «что-нибудь». Привыкай. А теперь расскажи мне, почему ты решила, что это Имир.
– А как еще это все объяснить? Может быть, я сумасшедшая… – она прикусила губу: если они оба здесь сумасшедшие, в этом разговоре нет никакого смысла. – А если нет, в кристалле кто-то живой. Не знаю, как это может быть. Если там Имир… то все сходится. Это все правда. Элетия… Она писала, что он никогда не умрет. Что она обрушила потолок над местом его заключения, и он останется там до конца времен. А здесь как раз такое место, где можно оставаться до конца времен и никто тебя не найдет. И здесь был обрушен потолок. Очень давно. Как раз в те времена.
Дед молчал. Не соглашался, но и не спорил. Огонек лампы в его руке отплясывал свой причудливый танец.
– Вспомни, – добавила Иарра, – мы знали, что эти два текста связаны, летопись и тот манускрипт, не зря Хранители берегли их оба. Так и есть, они об одном и том же. Мне кажется… кажется, ты нашел бессмертие, дед. Только оно уж очень страшное. Не знаю, как ты сможешь им воспользоваться.
Энс Адай наконец заговорил – усталый и разочарованный старик:
– Я не нашел бессмертия. Все, что я сделал – привел собственную внучку прямо в ловушку. Пообещай мне Иарра. Поклянись. Ты никогда сюда не вернешься, не станешь больше ничего искать, не станешь говорить об этом ни с кем, кроме меня, и со мной лучше не говори. Забудь об этом. Кто бы он ни был, человек, бог или демон, он тебя не получит. Тебе ясно?