Доброе утро, Царь!
Шрифт:
Демоны как будто почувствовали ее усталость, принялись напирать со всех сторон. Бессмертные размахивали мечами, рубили наотмашь. Каждый удар Иарра ощущала так, словно он приходился по ней самой – больнее и больнее. Всплеск Силы, заставивший ее ощутить себя почти всемогущей, закончился. Ноги подкашивались, голова кружилась, как будто ее выпили изнутри.
«Лада, Элетия, простите, – она уже стояла на коленях, демоны и их слуги возвышались над нею, заслоняя от глаз храм, под которым так и останется погребенный заживо Имир. Защита сжалась до маленького кокона вокруг ее тела. – Надо было раньше, я знаю.
Среди выученных ею заклятий это было одним из самых простых. Она не пробовала применить его на практике, верно, но ведь и огнем она раньше не кидалась. Лада и Элетия кричали на нее, но защита истончалась, у нее не осталось времени слушать. Иарра прижала обе ладони к своей груди и приказала сердцу остановиться.
Толчок, еще толчок. Кто-то сильно и резко нажимал ей на грудь. Это было больно, и боль удар за ударом выдергивала ее из темноты. Потом чьи-то мокрые губы прижались к ее губам и принялись вдувать в них воздух. Судя по отвратительному вкусу во рту, они проделывали это уже не в первый раз.
– Ввв… Пфф! – она дернулась, попыталась сплюнуть и поняла, что дышит.
– Так-так, хорошо! Дышать!
Чужие руки подняли ее, усадили. Хлопнули по спине. Пришептывающий голос проговорил в ухо:
– Не умирать, царица, нет. Слышишь?
Иарра разлепила глаза. Прошло, наверно, всего несколько минут – демоны и Бессмертные остались там же, где были, когда она потеряла сознание. Между ними она теперь разглядела серые балахоны жрецов. Исхфан, которого она впервые видела без капюшона, и еще один жрец стояли возле нее на коленях. Исхфан повторил:
– Не умирать. Ты умирать – мы тебя вернуть и отдать богу. Будешь Бессмертная, царица, поняла?
В груди болело просто невыносимо. Неужели она действительно была мертва и ее оживили? Зачем?
Она закашлялась и прохрипела:
– Не называй меня царицей.
– Не называть, – согласился жрец. Натянул капюшон и поднялся на ноги. – Как называть – ведьма?
Он произнес эссардское слово, но Иарра поняла. В Арше было свое название для безумных старух, шепчущих заговоры и вводящих в заблуждение невежественных бедняков, и то название звучало еще обиднее. В другой раз она бы оскорбилась.
Она промолчала. Заговорил другой жрец – его аршский звучал чище, чем у Исхфана, но голос напоминал карканье вороны.
– Что ты искала? – спросил он. – Что искала, что? Говори!
– Ничего, – прошептала Иарра.
Она дрожала от слабости, но все-таки поднялась на ноги – слишком унизительно было смотреть на них снизу вверх. Выпрямилась, пошатнувшись. Незнакомый жрец схватил ее за локоть.
– Что искала? – повторил он.
Иарра вырвалась и увидела, как одна из светящихся фигур тянет к ней длинную тонкую руку. Шарахнулась прочь, натолкнувшись на Бессмертного. Исхфан поклонился демону чуть ли не до земли, умудрившись при этом оказаться между ним и Иаррой. Она не услышала слов, но поняла, что жрецы и демоны переговариваются мыслями, так же, как умеют маги. В воздухе повис отголосок неслышного спора. Другие жрецы подошли ближе, их взгляды из-под капюшонов кололи ее чувства, как ледяные иглы.
Потом что-то произошло. Повеяло ветром, и демоны исчезли.
Исхфан
– Боги тебя не тронуть, – сказал он. – Ты идти домой и говорить с нами. Не умирать. Не колдовать. Ты молчать – мы звать богов. Ты колдовать – мы звать богов. Ты умирать…
– Хватит, я поняла.
Иарру передернуло. Все, что угодно лучше, чем «звать богов». С их уходом даже воздух очистился и теперь пах влажной землей, и камнями, и скорым рассветом. Ее все еще трясло, то ли от потраченной Силы, то ли от собственной неудавшейся смерти. И совсем некстати было оглушительное презрение Лады.
Элетия, тоже самоубийца, Иарру не осуждала.
«У Имира нет другой надежды, кроме тебя, – прошептала она. – И у всех людей… У Арша… Пожалуйста, не убивай себя!»
«Ты думаешь, я нарочно?! Я была в ловушке! Что мне оставалось делать?»
«Сражаться, – холодно посоветовала Лада. – Как я сражалась до конца».
«Ты не в ловушке, – добавила Элетия. – В ловушке – Имир».
«Не я его туда заточила!» – огрызнулась Иарра.
Равнодушные руки Бессмертных развернули ее и подтолкнули, заставив шагать. Позади остался храм, пылающие Врата и бледные силуэты проходящих в них демонов. Впереди был кишащий мертвецами парк. Бессмертные повели ее туда, и жрецы шли следом, следя за каждым ее движением, не только за телом, но и за мыслями.
Они беспокоились напрасно. Иарра кое-как переставляла ноги, где уж тут использовать Силу! Даже магический взгляд дался ей с трудом – когда, едва углубившись в парк, она заметила слева чуть в стороне прореху в сплошной древесной темени, неясное движение и груды теней, и ощущение неправильности ударило ее даже посреди творящегося вокруг ужаса.
Она сбилась с шага, обернувшись туда. Магический взгляд проник за стену деревьев, прорезал ночную тьму. Иарра увидела торчащие корни вывороченных из земли кедров, разбросанные лопаты и кирки, груды вырытой земли. Бессмертных, углубившихся в землю уже на человеческий рост и продолжавших, несмотря на ночное время, раскапывать тоннель.
«Не-ет!» – закричала Элетия.
Ярость Сильнейшей Лады ударила в Иаррино сознание, завладела телом. Она бросилась туда, к разрытой земле, к тоннелю, засыпанному шесть веков назад, ничего не соображая, ничего не видя, кроме своего отчаяния:
– Не-ет!
Ее схватили за плечи, за волосы, ударили в грудь. Уронили на землю. Острое лезвие придавило ее шею, и смрадный голос жреца прокаркал в ухо:
– Ты это искала, это? Что там, что?
– Нет, – всхлипнула Иарра. – Зови своих демонов, давай! Я ничего тебе не скажу!
Жрец приподнялся и замер, глядя куда-то вверх. Шли минуты, но демоны не появлялись. Лезвие отодвинулось от ее шеи, и Иарра осмелилась проследить за взглядом жреца. Там, над их головами, прорезал облака и устремился к земле ослепительно-розовый рассветный луч.
– Боги вернутся вечером, – сказал Исхфан.
Глава 17.
От любви до смерти
Боги вернутся вечером. Пожиратели человеческих душ боятся солнца и живого огня, но ничто из этого не страшно их мертвым слугам. Прямо сейчас они разрывают засыпанный тоннель и, может быть, уже добрались до основного хода, до древней части подземелья. До Имира.