Дочь заклятого врага
Шрифт:
Но его слова ни капли не успокаивают. Потому что я не понимаю, что со мной происходит. Что я здесь делаю? Почему мне так плохо?
Что это за больница? Психиатрическая, в которую меня везли? Или какая-то другая?
Помню суд, помню, что один из охранников Орлова затащил меня в машину. А дальше – провал…
Контролировать панику невозможно. Она полностью завладевает мной и управляет организмом. Кажется, от ужаса дрожит каждая клеточка.
В голове свалка. Нужно как-то упорядочить
– Пожалуйста, помогите мне! Пожалуйста! – умоляю врача, не слишком веря в то, что это в принципе возможно.
– Всё будет хорошо… – слышу в ответ, но не верю. Звучит слишком неестественно и контрастирует с моими ощущениями.
Откуда-то всплывают слова Филиппова, которые оказались пророческими:
“Орлов добьётся психиатрической экспертизы, тебя признают невменяемой, а его – твоим опекуном. И не будет никакого развода…”
Это и есть та самая экспертиза?
А я ещё удивлялась, как они добьются нужного им заключения…
– Вадим, Зоя сильно напугана, – снова говорит женщина, и только теперь я понимаю, что она разговаривает по-английски. – Объясни ей, пожалуйста, что происходит.
Филиппов встаёт и подходит ко мне, занимая место врача.
Не хочу его видеть! Он – предатель! Это из-за него я здесь!
Голос разума посмеивается над моей запоздалой жалкой агрессией: “Он с самого начала говорил о мести семье Мезецких за смерть его матери. Почему ты решила, что ему можно доверять? Сними уже наконец-то розовые очки и начни видеть мир таким, какой он есть!”
– Зоя, ещё несколько капельниц. Дрянь, которой тебя накачали, вычистится, и тебе станет полегче. Потом мы с тобой детально всё обсудим. Время ещё есть.
Мотаю головой и плачу. Он меня снова обманывает. Наверняка они уже слепили нужную бумажку, и теперь просто заметают следы.
– Здравствуй, Зоя, – вступает в разговор женщина. – Меня зовут Луиза Ландау. Я представляю международную организацию противодействия насилию. Мы работаем под эгидой ООН. Вадим, переведи…
– Я понимаю, – тихо отвечаю ей.
Ещё испорченного телефона от этого лгуна мне не хватало!
– Мы приехали по приглашению господина Филиппова. Сейчас наша цель – проведение независимой психиатрической экспертизы. Мы подождём несколько дней, пока вещества, которые тебе вводили по заказу твоего мужа, перестанут действовать, и ты снова встретишься с экспертами, причём на сей раз объективными. Мы предоставим тебе переводчика…
– Какой язык? Я знаю английский, немецкий и французский, – шевелю губами.
– Даже так? Отлично! – Луиза улыбается и продолжает. – Мы не всемогущи, но кое-что можем…
Как её слова сочетаются с тем, что Филиппов подыграл Орлову? Он – соучастник
– Как только врачи разрешат, мы перевезём тебя в другую клинику. Там тебя окончательно выведут из-под действия лекарств, и ты сможешь вернуться к нормальной жизни. Твоему мужу это с рук не сойдёт. Я сделаю всё, что смогу, чтобы он понёс наказание.
Слишком много пафоса… Не верю… Филиппов мне тоже обещал, что поможет развестись. И чем это закончилось?
– Отдыхай. Я буду созваниваться с твоим врачом и контролировать ситуацию, – заканчивает Луиза.
– Алёна чуть позже тебя навестит, – говорит Филиппов спокойным голосом, будто он ни в чём передо мной не виноват. – Я уже договорился, что бы её к тебе пустили.
Меня бесит в нём всё. Но больше всего – именно это спокойствие. Как можно быть таким бессердечным моральным уродом?
Они наконец-то уходят, оставляя меня в тишине. Я успеваю заметить, что адвокат немного хромает. И походка у него какая-то неуклюжая. Это странно, ведь обычно он двигается по-спортивному грациозно и уверенно.
В голове постепенно проясняется. Чувствую себя намного лучше. Я не привязана к кровати и при желании могу вставать. Только сил на это пока по-прежнему нет.
Возле меня крутится приветливая нянечка. Я пытаюсь отказаться от обеда, но она настаивает и кормит из ложки. Почему-то именно эта мелочь трогает меня до слёз.
Реву без остановки. Как будто лекарства, которые вливают мне в вену, выходят из меня через глаза. И ведь понимаю, что веду себя как ненормальная, но ничего не могу поделать.
Даже с Алёной поговорить не получается. Она просто гладит меня по голове, как маленькую, слушая мои всхлипы, и раз за разом повторяет, что всё будет хорошо. Откуда у них такая уверенность?
– Зоя, санитарка жалуется, что ты отказываешься от еды, – ворчит на меня. – Хочешь продолжать валяться тут? И что потом? На работе вместо тебя возьмут замену. Какая бы ты ни была распрекрасная переводчица, на больничной койке от тебя никакого прока. Никто тебя не будет держать просто так, – давит на больное место…
В итоге приходится ей пообещать исправиться.
Назавтра Филиппов снова приходит ко мне. Я измучила себя предположениями и версиями и жду от него обещанных объяснений. Как он будет юлить и изворачиваться, оправдываясь?
Его присутствие смущает. Ведь он продал меня мужу. Однако Луиза, наоборот, внушает доверие. И как их состыковать – я пока не придумала.
– Я оспорил экспертизу. Извини, на первое заседание не попал, – говорит так, будто этих заседаний было несколько. – Назначили другую комиссию, в которую ввели иностранных специалистов, Луиза помогла.