Дочь заклятого врага
Шрифт:
Почему всё это происходит именно со мной?
– Ну и ладно. Тогда всё в порядке. Принесём им заключения от разных врачей. УЗИ сделаешь в нескольких клиниках накануне следующего заседания. Кровь сдашь завтра с утра и потом ещё раз, чтобы не было вопросов, – он включается в разработку нового плана. – Идеально было бы найти свидетелей, которые могут подтвердить, что этот ублюдок тебя бил… Но, боюсь, в вашем доме все запуганы хозяином, никто не рискнёт слова против него сказать.
– Ты уж постарайся не залететь
Какое нелепое предположение… Да я в жизни больше никогда и ни с кем…
– Ой, этого вы точно можете не бояться. Я уже стреляный воробей и совать голову в пасть льву больше не стану. Обожглась на много лет вперёд. Я теперь убеждённая мужененавистница.
– Не зарекайся, – говорит адвокат с хитрой улыбкой.
После обеда он расслабился и повеселел. Поручил кому-то записать меня к врачам и в лаборатории на анализы, пообещал отвезти всюду лично, чтобы мне ничего лишнего не вписали в заключение.
Он опасается, что мой муж может подкупить даже независимых врачей. Возможно, перестраховывается. Но после финтов с люком, психушкой и теперь справкой о моей беременности меня трудно удивить.
За время, которое проходит до нового заседания, я успеваю собрать все необходимые справки и заключения. Кажется, подстраховались уже со всех сторон. Но всё равно очень волнуюсь, потому что не знаю, чего ожидать от мужа.
– Вадим, как думаете, что ещё Орлов может выкинуть? – в который раз пытаю адвоката.
– Если бы знал, где упадёшь, подстелил бы соломку. У твоего мужа больная фантазия. Если бы нам найти свидетеля избиения, это повысило бы наши шансы и существенно подрезало бы крылья его наглости. Ну или беременность от другого мужчины, доказанная генетическим тестом, – тоже выход.
– Ой, нет, – пугаюсь, не понимая, говорит ли он это всерьёз. – Давайте попробуем как есть… Никаких других мужчин в ближайшем будущем я не планирую. Ещё и беременность… Нет-нет. Я на это точно не пойду. Да и полугодовой запрет ещё не истёк, мне нельзя беременеть, – тараторю.
– Точно? Это бы решило много проблем, – адвокат подмигивает, и я понимаю, что он надо мной просто смеётся.
– Да ну вас… Я же нервничаю! Не переживу, если мне придётся вернуться к мужу…
– Верь мне, – Филиппов берёт меня за руку и слегка сжимает ладонь. – Ты не вернёшься к нему, мы справимся.
Он смотрит мне прямо в глаза, будто гипнотизирует. От него веет уверенностью и защитой, какой-то настоящей мужской силой. Не разрушительно-агрессивной, как от Орлова, а надёжной и безопасной. И рука у него тёплая, пропитанная волшебным спокойствием, которым он щедро делится со мной.
За последние месяцы человек, которому мой отец когда-то испортил жизнь, сделал для меня так много, как, наверное, никто
Незадолго до дня Икс с неизвестного номера приходит сообщение. В нём ссылки на два видео и текст: “Зоя, прости меня, пожалуйста. Будь осторожна, он что-то замышляет”.
Если бы не персональное обращение, я бы удалила сообщение и даже внимания на него не обратила. Но имя “Зоя” – не самое распространённое. Это не похоже спам, эсэмэс предназначено именно мне.
Открыть видео не решаюсь, будто это не электронные файлы, а посылка со взрывчаткой. Звоню Филиппову и он, к счастью, оказывается ещё в офисе. Мчусь к нему, гадая, кто это прислал и что за фильмы находятся по ссылкам…
Адвокат занят. Девушка в приёмной говорит, что у него сложный клиент. И я жду. Конечно, если он такой крутой специалист, то естественно, что с проблемными кейсами обращаются именно к нему… Он нарасхват. Мне несказанно повезло, что такой адвокат втиснул меня в свой график, ещё и возится как с дорогой клиенткой.
К счастью, уже через полчаса Филиппов вызывает меня в кабинет. Он перебрасывает сообщение на компьютер и открывает видео.
Замираю. В ролике может быть всё что угодно… От угрозы и шантажа до банального порно. Возможно мне сейчас захочется провалиться от стыда под землю, и я больше никогда не решась взглянуть Вадиму в глаза…
Но он в самом начале сказал, что адвокат – это даже больше, чем священник. Ему нужно выкладывать всё до последней мелочи и ничего не скрывать. Иначе любая деталь может вылезти боком на суде.
Я верю, что он намерен меня защитить. И готова пережить любой позор – лишь бы помочь ему расправиться с чудовищем, которое уверовало в свою безнаказанность…
Не смотрю на экран. Стою, словно в ожидании приговора. Не могу даже опуститься на стул. С первых звуков понимаю, что это за видео и кто его прислал.
– Скорее всего, это Александр, сына Орлова, – поясняю скороговоркой. – Он тогда был со мной в кухне, а потом отец его выгнал и набросился на меня. Видимо, мальчик не ушёл, а весь этот ужас записал на телефон…
Я не нахожу в себе смелости посмотреть на то, что происходит на видео. Филиппов молчит. Наверное, внимательно смотрит. Вряд ли с удовольствием, ведь только больного извращенца может заинтересовать избиение женщины.
Он видит меня жалкой, слабой и безвольной. Я плачу, молю о пощаде, оправдываюсь и пытаюсь спрятать голову и лицо от ударов… Жуткое зрелище. Меньше всего мне хочется, чтобы он смотрел на меня такую… Мне почему-то важно, чтобы он считал меня сильной и смелой, умеющей держать удары судьбы и заслуживающей уважения. А может быть, даже восхищения.