Дом незнакомцев
Шрифт:
В лице Марни не осталось ни кровинки. Она вспомнила, как Пол целовал ее здесь, в этом офисе, вчерашним утром, и содрогнулась от ужаса. Как он мог рассказать об этом Илене! Как он только мог!
Илена продолжала:
– Пол, как большинство добросердечных мужчин, часто действует под влиянием минуты. Он немного тревожится о вас, потому что вы одна в Лондоне, но на вашем месте я бы не стала рассчитывать на его жалость. – Бирюзово-голубые глаза подметили боль и раненую гордость на побледневшем лице девушки, и Илена поняла, что задела ее за живое. С намеренной расчетливостью она задела Марни коготками до крови. –
Потом Илена с кошачьей грацией отвернулась от стола Марни, потому что за дверью внезапно послышались шаги и в офис вошел Пол.
Он удивился, увидев свою невесту.
– Привет, ми-и-илый! – Она затушила сигарету в пепельнице Марни, потом пошла к Полу с распростертыми руками.
Илена виновато хлопала длинными ресницами, и он заметил, что на ней жемчуг, который он недавно подарил ей. «Знак капитуляции, – мрачно подумал Пол. – Символический способ сказать: «Прости меня… Давай помиримся!» И он принял ее в объятия, потому что раньше или позже они все равно должны были помириться, но все равно заметил, как Марни отвернулась от них и отошла к шкафу с папками.
– Ми-и-илый, отвези меня куда-нибудь поесть. – Илена выглядела теперь такой миленькой и покладистой. – У тебя слегка помятый вид. Ты слишком много работаешь – слишком много отдаешь клинике.
Да, он действительно чувствовал себя слегка помятым, утешительной показалась мысль о том, чтобы ненадолго покинуть клинику и попасть в элегантную атмосферу ресторана в Вест-Энде, где Илена будет выглядеть прелестно и заговорит так нежно, что он позабудет о ссоре. Он взглянул на Марни.
– Вы тоже можете идти на ленч, Марни, – сказал он. – Сегодня вы мне больше не понадобитесь.
– Очень хорошо, мистер Стиллмен.
Она не поворачивалась, пока дверь в его гостиную не захлопнулась. Только тогда она поняла, что дрожит, и так сильно, что ей пришлось присесть. Потом несколько бесконечно долгих минут она невидящим взглядом смотрела на стол Пола, прикрыв рукой рот, чувствуя себя побитой… использованной. Она отдала бы все на свете, чтобы стереть из памяти, как уступила Полу. Думала, что ему больно, его нужно утешить, и в обманчивом предутреннем свете, когда трава искрилась росой, ей казалось правильным то, что он целует ее.
Ее губы снова заныли, но от боли более страшной, чем боль от его жестоких поцелуев, на которые она отвечала.
Она содрогнулась, словно ужаленная. Да, отвечала на них… стискивая руками его мускулистую спину, пока мир на мгновение закачался, и желание… ее желание… встретилось с желанием мужчины.
Наконец Марни поднялась. Она автоматически убрала на столе, потом медленно пошла через парк к бунгало. Теперь она ненавидела клинику. Она не могла думать о том, что ей придется остаться, пока Джинджеру не сделают операцию, которая была назначена на будущую среду.
Глава 7
Эррол ждал в вестибюле клиники, когда Марни вышла туда через вход, которым обычно пользовались сестры. Ее волосы были закручены назад в сияющий французский пучок, обнажая нежные
– Вы редкая женщина! – В вечернем костюме Эррол выглядел поразительно красивым. – Ровно восемь часов, а вы уже одеты и готовы. – Потом он протянул ей маленькую пластиковую коробку. – Надеюсь, вы любите розы.
Она открыла коробку и увидела в ней два плотно свернутых бутона медово-желтых роз, на веточке обрамленных белым атласом.
– Какая прелесть! – Она была действительно довольна и растрогана, что он подарил ей розы.
– Позвольте мне приколоть их.
Они стояли очень близко друг к другу, пока он прикалывал розы к воротнику ее жакета, потом повел к ожидавшему их такси. Они ехали ужинать в «Оркид-клуб», и проблема с парковкой в Вест-Энде заставила его отказаться на этот вечер от своей машины. Они сели в такси, и он сказал водителю, куда они направляются. Потом, когда машина отъехала от обочины, а они удобно уселись, Эррол заметил:
– Сегодня вы просто персик, Марни. Никогда не видел вас прелестнее.
Она слегка зарделась, и ее зеленые глаза встретились с его желто-коричневыми. У нее перехватило дыхание, потому что в них не было давящего, мужского огня. Они были до странности нежны, а в губах была мягкость, которую она чувствовала в его натуре. Его губы притягивали ее, и он тихо добавил:
– Вы милый, отважный ребенок, не так ли?
После мучительного разговора с Иленой Марни чувствовала себя беззащитной, израненной. Теперь Эррол был рядом, со смуглой ирландской красотой дерзкого лица… его взгляд ласкал и утешал ее. Она вернула ему улыбку и отдернула руку, когда ее коснулись его теплые пальцы.
«Оркид-клуб» славился своим великолепным декором, замечательным оркестром и превосходной кухней. Эррол явно был здесь одним из завсегдатаев, потому что официант, провожая их к столику около танцпола, обратился к нему по имени. Он убрал со столика табличку с надписью «Стол заказан», и его черные итальянские глаза с одобрением остановились на Марни. Эррол помог ей снять жакет, топазовые бретельки платья блеснули на свежей юной коже, а волосы засияли под светом ресторанных люстр.
– Что вы порекомендуете, Нино? – спросил Эррол после того, как Марни попросила, чтобы меню выбрал он. Вместе с официантом он начал обсуждать заказ, и блюда, на которых они в конце концов остановились, оказались восхитительными на вкус, а сопровождавшее их игристое вино «Барсак» приятно вскружило голову Марни.
Они танцевали, и Эррол нес очаровательную ирландскую чушь, так что к тому времени, как они покинули «Оркид-клуб», Марни расслабилась, улыбалась и позволила держать себя за руку, когда они прогуливались по Стрэнду, а потом свернули к набережной. Полная луна отражала серебро в воде, и Эррол увидел два отражения-близнеца в зеленых глазах Марни, когда они остановились у парапета.
– Вам было весело? – спросил он.
– Да. Вы прекрасно танцуете, Эррол, – улыбнулась она.
– Надеюсь, вы не подумали, что это потому, что у меня богатый опыт?