Дракон моей мечты
Шрифт:
— Нет. Неуверенные в себе люди начинают ревновать. Это довольно бесполезная эмоция, которая может только причинить боль всем вовлеченным сторонам.
Поскольку последняя часть определенно верна, я не спорю.
— Ты ревнивый человек, Скарлетт?
Он наблюдает за мной так, как будто я могу исчезнуть в любой момент.
Я пожимаю плечами.
— Не знаю. У меня никогда не было нормальных отношений. Я встречалась с парнем в школе. В двадцать с небольшим я много встречалась с молодыми людьми, когда уехала
Диего нахмурился.
— Тогда, я полагаю, мы никогда не узнаем ответа на мой вопрос.
— Что заставляет тебя так говорить?
Наклоняясь, его пристальный взгляд захватывает мой с той драконьей интенсивностью.
— Потому что, если ты останешься со мной, я никогда не буду смотреть с вожделением на другую женщину. Все мое желание всегда будет сосредоточено на тебе.
Я знаю, что мой рот приоткрыт, и мне приходится приложить усилие, чтобы закрыть его. Что бы я ни ожидала от него услышать, это было не то.
— Всегда — это очень долго.
Диего открывает меню.
— Я полагаю, что это правда, но я придерживаюсь своих обещаний.
Поскольку я понятия не имею, каким должен быть соответствующий ответ, я смотрю на меню. Может быть, ассортимент сыра и углеводов отвлечет меня от того факта, что Диего только что пообещал всегда хотеть только меня. Может быть, и нет.
— Могу я принять ваш заказ? — спрашивает очень милая фея с изящными маленькими крылышками и заостренными ушками.
На бейджике с именем на ее черной кофточке написано «Лили».
Мы делаем заказ и говорим о нашем детстве. У Диего все более нормально, чем я себе представляла. Несмотря на то, что он не любит говорить о себе, он рассказывает мне о своих родителях и о том, как ему было грустно, когда они скончались.
— Странно, что мы оба потеряли свои семьи.
Я допиваю остатки своего красного вина.
— Для меня было благословением, что моя семья никогда не видела, кем я стал.
Диего доел рыбное рагу.
— Мои мама и папа были сильными и умными. Я скучаю по ним каждый день.
— Я бы не попалась в ловушку Шона, если бы мои родители были живы. Даже много лет спустя, я тоскую по семье.
Кладу салфетку на стол рядом со своей пустой тарелкой.
— Прости. Я никогда никому этого не говорила. Не уверена, что вообще когда-либо думала об этом раньше.
Он наблюдает за мной.
— Правда?
Мое сердце разбивается на части.
— Да.
— Шон — стервятник. Он увидел в тебе эту слабость. Не бери на себя вину за его недостатки.
Конечно, Диего прав.
— Постараюсь этого не делать.
Он улыбается.
— Ты хочешь десерт?
Я потираю
— Никакого десерта.
Он смеется, и это самый потрясающий звук, который я когда-либо слышала. Несколько человек, ужинающих в «Дьяволе», оборачиваются посмотреть, и у меня складывается впечатление, что Диего не часто смеется.
Глава 7
Диего
Через месяц после первого свидания я разместил на сайте галереи объявление о потрясающем показе новой художницы Скарлетт Стрит.
У Лоренцо наметанный глаз, поэтому я попросил его прийти посмотреть, когда мы закончим размещать работы Скарлетт.
— Она довольно хороша.
Я отправил Скарлетт в хозяйственный магазин за проволокой. Может, у меня и не ревнивая натура, но я не глуп. Кроме того, мне нужно обсудить с ним вещи, о которых лучше помалкивать.
— Думаю, они одни из лучших, которые я когда-либо видел.
Вешаю картину, на которой луна касается океана.
Лоренцо пристально смотрит на картину.
— Не вымысел, но и не совсем реальность. Очень вдохновляюще.
Я смеюсь и отступаю назад, чтобы убедиться, что все правильно понял.
— Не слишком возбуждайся, или ты бросишь вызов нашей дружбе, Лоренцо.
Он поднимает одну темную изогнутую бровь.
— Я бы и не мечтал взять то, что мне не принадлежит. Кроме того, думаю, что мисс Стрит все равно выбрала бы тебя.
Звучит заманчиво, но я не так уверен в себе.
— Я действительно не знаю, чего она хочет. Ей здесь комфортно. Я никогда не смогу дать ей нормальную жизнь. Нечестно держать ее вдали от реального мира.
Напротив океана, на стене, висит картина с пшеничным полем с такой детализацией, что я вижу движение стеблей на ветру. На заднем плане, там, где можно было бы ожидать увидеть американский фермерский дом, возвышается сказочный замок. Возможно, она хотела сказать, что дом каждого мужчины — его крепость. Или, может быть, она тоскует по дому.
— Я не уверен, что реальный мир настолько интересен твоей даме, — говорит Лоренцо, рассматривая его. — Она жаждет другой жизни, и хочет, чтобы ее картины принимались близко к сердцу.
— Может быть.
Я подвигаю потрясающую картину с изображением мака, нарисованного в приближении, что жилки каждого лепестка пульсируют жизнью. Как только я прислоняю его к стене, поворачиваюсь лицом к своему другу.
Он ухмыляется, показывая ярко-белые зубы с удлиненными клыками.
— Тебе что-то нужно?
— Да.
— Тогда, говори.
Лоренцо сидит на скамейке в передней части галереи.
Я расхаживаю по комнате. Думал, что знаю, что сказать и как спросить, но теперь я не решаюсь вовлекать кого-либо еще в мои поиски избавления Скарлетт от ее неприятного прошлого.