Дракон в огороде

Белых Любовь

– Верни их, где взял, Драгхар. Не выставляй себя посмешищем. Я не позволю тебе жениться на девке с ребёнком. Считай, что это приказ твоей королевы. Не хочешь? – женский голос затихает. – Избавься от её дочери. Зачем ты вообще её с собой притащил?

– Что значит, избавься, мама? Ты в своём уме? – ревёт мужской бас, от которого у меня перехватывает дыхание.

– Верни её, откуда взял, сын. А ты о чём подумал?

Не верю. Ни единому слову не верю!

Пытаюсь сделать глубокий вдох. Просто дышать, чтоб сконцентрироваться хотя бы на таком простом

занятии. Получается не очень-то и хорошо. Зато мои потуги, очевидно, привлекают внимание беседующих.

– Быстро она что-то… – недовольно выдыхает женщина.

– Мама, уйди отсюда.

– В своём дворце я ещё должна спрашивать, где и когда мне ходить?

В дворце?

Всё, мозг взрывается.

– Где… моя… дочь? – стараюсь открыть глаза, едва шевеля губами.

Тело тут же пробирает дрожь. Но оно уже хотя бы ощущается моим.

Сминаю пальцами ткань под собой и заставляю себя сесть. Перед глазами хороводы разноцветных пятен. Веки тяжёлые, всё норовят опуститься.

– Мамочка, ты проснулась? – сонно звучит недовольный голосок. – А меня дядя развлекал… Ой. – это «ой» мне нисколько не нравится. – А вы, тётя, кто? Принцесса? – восхищённо выдыхает Лизка.

Так спокойно. Лиза рядом. Это же уже хорошо. Или нет?

– Боги, Драгхар, реши уже эту проблему! – высокомерно заявляет большое зелёное пятно, застывшее неподалёку меня.

Вздрагиваю. Инстинктивно шарю руками вокруг себя. Натыкаюсь на тонкую руку дочери и понемногу успокаиваюсь.

– Я плохо вижу. – проговариваю почти спокойно. – У меня болит голова. – стараюсь избегать рвущихся наружу оскорблений и паники, чтоб не пугать Лизка. – Это когда-нибудь прекратится?

– Ты обязательно восстановишься. Просто дай себе время. Отдыхай. – вкрадчиво шепчет тёмное, продолговатое пятно у моей головы.

– После чего восстановлюсь? – с трудом сдерживаю истеричный возглас.

Ничего же не было. Ни аварии, ни болезни, ни драки… После чего мне восстанавливаться?

– Мамочка, тебе сильно плохо, да? – завозившись, Лизка забирается на моё плечо. – Ты понимаешь этого волшебника? – склонившись к моему уху, шепчет ребёнок. – Он столько всего умеет… – горячим дыханием обжигает мою шею дочь.

Ком встаёт в горле. Я не имею права на истерику и панику. Я не должна пугать Лизу.

– Я… – глухо протягиваю, – В порядке, Лизок. – на моих губах расползается улыбка. Очень надеюсь, что она хоть сколько-нибудь похожа на искреннюю, а не на оскал.

В какой-то степени моё заявление является правдивым. Зрение на самом деле понемногу приспосабливается. Цветные пятна меняют очертания. Расползаются, сужаются, вытягиваются, разбавляются другими красками.

– Мне здесь очень нравится. Мы же останемся?

Я молчу. Упрямо поджимаю губы, водя рукой по спине своего ребёнка, и не знаю, что вообще можно сказать в этой ситуации.

Где это здесь?

Наконец-то зрение приходит в норму. Насыщенные краски возвращаются в мир, заставляя меня холодеть.

На высокой кровати, в которой мы разместились с дочерью, сбит в ногах ком одеял.

Рядом возвышается проникший в мой огород мужчина, небрежно и, на мой взгляд, нервно, поправляющий полы своего странного плаща. В изножье… Она. Та, что испугала меня до чёртиков, ещё до того, как я увидела обладательницу голоса, который заставлял моё сердце тревожно ныть и сжиматься.

– Оставлю вас. – произносит статная, разодетая в безумный ворох юбок и ярких зелёных тканей женщина. – Ненадолго.

Наблюдаю за ней, затаив дыхание. Запоминаю, где дверь, следя за уходом недоброжелательной незнакомки. В открытую изучать окружающее, не решаюсь.

– Блин, – вздыхает Лиза, – И почему я их не понимаю? Но они такие классные… – почти стонет она.

– Елизавета, – изумлена я. – Осторожнее с высказываниями!

Я действительно уверена, что слова-паразиты и молодёжный сленг, для девочки, которой ещё и восьми лет не исполнилось, противопоказаны.

Но дочь понимает по-своему:

– Мама, какая разница? Они меня всё равно не понимают.

– Но я же понимаю.

Перевожу взгляд на мужчину, который, казалось, с того момента как я открыла глаза, так и не пошевелился. Рассматриваю открыто. Не стесняясь.

Да, это действительно он. Те же волосы, оттенка крепкого кофе. Те же глаза, тёмно-карие. Тот же синий плащ-кафтан… А вот комната однозначно не моя.

Потолки очень странные. Они высокие и без какой-либо отделки. Будто по голому камню поводили нелепой, грязно-бежевого оттенка краской. Стены не лучше. Но на них всё же прослеживались какие-то малярно-штукатурные работы. Да и к тому же то тут, то там, стояли вазы с цветами, висели очень странные картины. Возле дверей гобелен тянулся к самому полу. Там и вовсе было что-то ужасное. Какая-то лестница в облаках и два парящих в небе огромных ящера, глаза которых заменяли какие-то сверкающие камешки.

Столик, тумбочка, зеркало, дверь, арка, в которой виднелся небосвод…

– Мы… где? – против воли голос дрожит.

Пожалуй, пора бы уже приложиться лбом о стену, устроить скандал, закатить истерику и сорваться на крик, но…

– У драконов. – заговорщицким шёпотом шепчет мне Лиза, улыбаясь своей обворожительной улыбкой.

– Ага. – всё, на что я способна. – Давно?

– Олльга, – отмирает мужчина, решив, что ему позволено усесться на кровать ко мне и моей дочери.

– Ольга! – повышаю голос, припоминая, что подобное искажение своего имени я уже слышала. От него же.

Сужаю глаза и воинственно смотрю на незнакомца.

– Ольга, – кивает он, прекратив свои поползновения. Выпрямляется, вновь одёргивая края своего одеяния, и говорит абсолютной спокойным голосом: – Вы на моей родине. Эйрин теперь ваш с сестрой дом. Ты моя истинная. Будущая королева. Сейчас ты можешь этого не чувствовать и не понимать, но со временем твои чувства появятся, и ты поймёшь, что я прав. Из-за того, что ты была в немагическом мире, некоторые инстинкты и магические особенности притуплены. Не волнуйся, очень скоро всё встанет на свои места.