Другая история войн. От палок до бомбард
Шрифт:
«…Платон не кто иной, как второй Моисей, говоривший на аттическом наречии».
«…Закон Моисеев, не вполне совершенный, — пишет Фичино, — исправил не только Господь в Евангелии, но также Сократ и Платон».
Фичино не теряется в книжном море, традиционная хронологическая «ширина» которого — 2000 лет. Ему прекрасно знакомы не только труды Платона (якобы IV до н. э.), но и Плотина (якобы III н. э.), и Плетона (XV век), незадолго до Фичино ведшего пропаганду платонизма, автора трактата «О законах», главы Плетоновской академии.
«…В обычае древних богословов, — пишет Фичино, — было скрывать божественные тайны под покровом как
Фичино не теряется и в более глубоких временах, нежели платоновская древность. Он оперировал идеями и символами, интуитивно ища эволюционную связь, нимало не задумываясь о хронологии событий. По словам М. Перепелкиной, он:
«вслед за Плетоном признает Заратустра и Гермеса прародителями философии, а следующим звеном этой цепи он считает Орфея. Преемниками Орфея были Пифагор, Филолай и другие. Филолай же в свою очередь приобщил к тайнам мудрости Платона, от которого дальше пошла линия платонизма и неоплатонизма. Однако в некоторых сочинениях Фичино опускает Филолая, а Платон, таким образом, получает знание непосредственно от Пифагора… В этот ряд гениальных мыслителей прошлого включается Авраам, а Гермес Трисмегист и Моисей оказываются одним и тем же лицом. Пико делла Мирандолла еще более усложнил эту картину, прибавив сюда каббалистическое учение».
Последователи скалигеровской версии истории могут сколько угодно доказывать свою правоту, утверждая древность перечисленных выше мыслителей. Мы ответим: их идеи непосредственно влияли на научную мысль раннего Возрождения. Их имена — у академиков XIV–XV веков. Нам возразят, что академики всего лишь «брали» себе эти имена в честь «древних» предшественников. Что ж, бывало и так. Но не все так однозначно!
М. А. Барг сообщает в исследовании «Шекспир и история»:
«Если оставить в стороне некоторые более ранние произведения, к примеру, жизнеописание короля Генриха V, созданное в XV в. приглашенным в Англию итальянцем Тито Ливио, то появление историографической школы следует отнести ко времени правления первых двух Тюдоров… Тюдоры олицетворяют восстановление у власти национальной (древней британской) династии (в противовес пришельцам англосаксам), поскольку они ведут свою родословную от прямых потомков легендарного короля Артура… „История Англии“ Вергилия, написанная на латинском языке, не была полностью опубликована вплоть до 1534 г. (полностью „История“ была завершена в 1551 г. и доведена до 1538 г.)».
Итак, английская историография была создана в XV–XVI веках Титом Ливием и Вергилием. А в 1548 году Эдуард Холл писал об истории мира вот что:
«Какой ущерб был нанесен государствам бесконечными раздорами, какое опустошение было причинено сельским местностям гражданскими смутами… Рим это почувствовал, Италия может подтвердить, Франция может засвидетельствовать, Богемия может рассказать, Шотландия может описать, Дания может показать…»
Ясно, что Э. Холл показывает следствия распада единой Римской империи, Великой Ромеи со столицей в Царьграде-Константинополе-Стамбуле, произошедшего в середине XV века и породившего длительные войны по всей Европе. Смуты, неуверенность, перемены династий (в том числе церковных) заставляли мыслителей активно искать причины событий. В 1574 году Томас Бландевиль описывает ситуацию в Англии в книге под красноречивым названием «Истинный порядок и метод писания
Историк пишет:
«Существовала тенденция заменить философию Фомы Аквинского и Дунса Скотта на христианский платонизм. Несколько ученых мужей, отправившихся из Англии в Италию изучать греческий язык, вернулись домой, очарованные Флорентийской Платонической академией… Переводы трудов Платона и Плотина, выполненные Марсилио Фичино, были привезены на родину и читались с большим интересом».
В этой линии философов, похоже, все язычники — христиане, а все христиане — язычники. Тито Ливио и Полидор Вергилий, автор британской истории Понтий Витрувий и основоположник христианства Платон, Пифагор и Моисей… Соответственно, обычный, средний человек того времени, принадлежащий к христианской церкви, мог, отправляясь на войну, просить помощи у Марса, а в любовных делах апеллировать к Венере, поскольку средневековое сознание было цельным, а светская и религиозная жизнь не были столь разделенными, как сейчас. Так и многие наши современники, будучи не то, чтобы атеистами, а попросту безбожниками, то и дело восклицают: «О, Боже мой!»; или «Слава Богу!»; или «пошел к черту».
Еще в 1907 году И. М. Гревс писал, что в Средние века «параллельно развивались различные типы мышления, приводившие к неодинаковым общим построениям», что «единого средневекового миросозерцания никогда не существовало».
Козимо Медичи под влиянием уже упомянутого нами византийского грека Гемиста Плетона создал во Флоренции Платоновскую Академию. Плетон там преподавал «фантастическую смесь учений Зороастра, индийских брахманов, Платона, Порфирия и Прокла» (Ф. Грегоровиус), а делами заправлял Марсилио Фичино.
«И Марсилио Фичино и Пико делла Мирандолла, рассуждая о религии, — пишет А. Ф. Лосев в книге „Эстетика Возрождения“, — хотели охватить решительно все ее исторические формы. Доказывалось, что и католик, и буддист, и магометанин, и древний иудей, и даже все язычники идут к Богу, хотя с внешней стороны и разными путями, но по существу своему это один и тот же, всеобщий и единственный религиозный путь, который дан человеку от природы. Поэтому Моисей и Орфей — это одно и то же, Платон и Христос — это в существе своем одно и то же, католик и язычник — одно и то же».
Если вернуться на пару столетий назад, к самому началу Ренессанса, нельзя не заметить то, что видели все.
«В Новом Завете постоянно говорилось о возрождении, о новом человеке, о новом духовном развитии».
Отрицая воззрения платоников XV века, А. Ф. Лосев пишет:
«Все исторические религии настолько своеобразны, настолько отягощены местными и историческими особенностями, что объединять их в одном религиозном акте было совершенно невозможно… Сознательно встать на такой обобщенно религиозный путь — это и значило для верующего XVI в. отколоться от католической церкви и стать протестантом».
Таким образом, вспоминая о Гемисте Плетоне, мы должны сказать, что и протестантизм зародился в Византии и явился самоотрицанием Ренессанса. Современник флорентийских академиков, воспитанных Плетоном, гуманист XV века Лоренцо Валла пишет в «Похвальном слове святому Фоме Аквинскому»:
«Был в наидревнейшие времена обычай, как у греков, так и у латинян, по которому, если кто-то намеревался держать речь о каком-нибудь важном деле либо перед судьями, либо перед народом, он почти всегда должен был начать с признания небесного благоволения. Этот обряд, я полагаю, установленный для почитания истинного Бога… был затем… перенесен от истинной религии к ложной».