Другие правила

Аристова Валерия

Не так давно Андре побывал у своего друга Люсьена де Лесси, только что отошедшего от долгой болезни, и принес ему свои извинения. На этом, казалось бы, инцидент был исчерпан, только вот его письмо мадемуазель де Флуа вернулось обратно в Тур нераспечатанным. В Шатори его приняла Катрин, которая сообщила, что мадемуазель де Фдуа нет дома. Он оставил письмо ей, но был уверен, что Валери его не читала, а, скорее всего, просто выбросила. Знай Андре Валери лучше, он бы не сомневался, что письмо было прочитано. И да, выброшено в корзину. Но прочитано и изучено

самым скрупулезным образом.

Если бы Катрин не была так занята своими переживаниями, она бы ни за что не допустила подобного сборища. Но все, что не касалось дАнтуалена, перестало казаться ей важным, и списки гостей она составляла по старому шаблону, просто пригласив всех подряд.

Бал открывали Валери и Филипп, которые и танцевали первый танец, после чего Филипп вручил руку сестры Жаку де Шатори, а сам пригласил Катрин. После танца с Филиппом Катрин сама не поняв каким образом оказалась в объятиях Жоржа де Безье, и они танцевали молча, не сказав друг другу ни слова. Валери же повернулась спиной к подошедшему дАнтуалену, и приняла руку дона Хуана. Обстановка стала накаляться. Если танцуя с Жаком она сообщила ему, что Монпелье сделал ей предложение, и она раздумывает над ним, то дону Хуану рассказала, что нет ничего приятнее, чем гулять вечером у пруда в хорошей компании, и что она за это время проделывала это не раз. Только не уточнила, в чьей компании.

— А ты, Хуан, ты определился, кто тебе больше нравится? Все же я не бросила идею большой семейной свадьбы.

— Пока что я склоняюсь к тому, что мадемуазель де Монпелье сумеет сделать и без меня хорошую партию, — ответил он, — а вот мадемуазель де Лесси — вряд ли. Думаю, что мне стоит рассмотреть ее кандидатуру. Тем более, что она все же красивее герцогской дочки и не так избалована.

Валери скривила губы, немного задетая его ответом. Она ожидала, что он начнет рассыпаться в признаниях ей, Валери, но он отлично умел играть в ее игру. Это немного раздражало, но повышало ставки. Валери была согласна на это.

После того, как дон Хуан проводил ее на ее место, его оттеснила толпа ее поклонников, и он на самом деле вынужден был пригласить по очереди Сюзанну и мадемуазель де Монпелье. И пару раз он даже сумел поймать на себе взгляд Валери. Конечно нельзя было сказать, что она ревнует. Но глаза ее говорили, что она весьма и весьма недовольна. Маленькая, но победа.

За право танцевать с Валери молодые господа чуть не подрались. Она умело пресекла ссору, после чего выбрала Монпелье. Градус всеобщей ненависти еще больше повысился, и у Катрин зазвенело в ушах. Ей хотелось бежать из залы как можно дальше, чтобы не видеть того, что произойдет совсем скоро. И, как только ей удалось заполучить в партнеры дАнтуалена, она попросила проводить ее в сад.

Рене дАнтуален рвал и метал. Валери де Флуа ни разу не взглянула на него. Когда он подходил, чтобы пригласить ее на танец, она как бы невзначай оказывалась стоящей к нему спиной и тут же протягивала руку кому-нибудь из его соперников. Интересно, со всеми ли из них она ходила на пруд, или

спит только с этим испанцем, который ведет себя скорее как ревнивый муж, чем как друг семьи? Ревность и ненависть разрывали Рене на части. Поэтому, когда подошла Катрин, он с радостью покинул поле боя, понимая, что обычными способами сегодня выиграть не сможет. Если вообще сможет когда-либо выиграть.

— Вы обещали показать мне свою башню с привидениями, — сказал он Катрин, размышляя о настоящей вкусной мести, — но так и не показали.

— Башню Фей? С этой стороны к ней идти достаточно далеко, но, если вы желаете прогуляться, мы можем до нее дойти.

Катрин была счастлива. Шумный бал, где кипели страсти, остался там, внутри. А она с дАнтуаленом направилась как можно дальше от него, в любимую ею башню Фей. Они поднимутся на самый верх и будут целоваться, сидя на бойнице. А потом, много дней подряд, ожидая его наверху, она сядет на тоже самое место и будет вспоминать их поцелуи.

Зарычал гром. Оба они подняли голову к небу и обнаружили надвигающуюся грозовую тучу. Неудивительно, мелькнуло в голове у Катрин.

— Успеем до дождя? — спросил Рене

— Не знаю. Но до башни точно успеем дойти.

И они двинулись сквозь порывы грозового ветра, который кидал им в лицо пыль и мелкие камешки.

— У нас есть легенда, что нельзя входить в башню Фей ночью с дурными помыслами, — рассказывала Катрин, — женщина в таком случае оставит там свое счастье, а мужчина — жизнь.

Рене рассмеялся, но смех получился какой-то нервный:

— Оставь надежду всяк сюда входящий! — процитировал он, и покрепче сжал руку Катрин, — уж не является ли ваша башня входом в ад?

Катрин усмехнулась:

— А вот тот, кто входит туда с чистыми помыслами как раз обретает счастье, — сказала она, — особенно, если он входит туда защитить невинного, или сделать доброе дело.

— Да ваши привидения разборчивы, — констатировал дАнтуален.

Катрин вкратце рассказала ему историю Робера и Камиллы.

— Их видели многие, — сказала она под конец, — моя мать утверждала, что видела Камиллу. Мне отец рассказывал это.

— А вы, вы сами видели?

— Я — нет.

Они стояли перед башней Фей, и тучи все сужали свой круг над ними. Над башней зависла полная луна, через которую то и дело пролетали облака, то заслоняя собой ее свет, то снова отпуская на волю.

— Сегодня полнолуние, Робер и Камилла не спят, — сказала Катрин, — может нам стоит вернуться обратно?

Рене рассмеялася.

— Вы и правда верите в такое, Катрин?

— Не знаю. Но мне на самом деле страшно. Вы помните предсказание?

— Оставь надежду всяк сюда входящий, — откликнулся он.

— И вы все еще хотите войти?

На секунду задумавшись и приняв решение, Рене сжал ее руку:

— Но мы же войдем с чистыми помыслами!

— А какое доброе дело мы сделаем? — Катрин медлила и стала высвобождать руку из его ладони.

— Какое? — он поднял голову и посмотрел на небо, — укроемся от дождя!