Два стихотворения

Въ пыли, забытая, нмая, Стояла арфа золотая Въ углу гостинной. Сколько въ ней Таилось звуковъ нжныхъ, страстныхъ, Хранилось псенъ сладкогласныхъ! Ждала лишь арфа, чтобъ пришли И чтобъ искусною рукою Извлечь сумли звукъ игрою. Ахъ,

думалъ я — вотъ такъ въ груди Порой глубоко дремлетъ геній И ждетъ онъ только откровеній, Призыва свыше — «встань, иди» Какъ пчелъ раздраженныхъ рои, Изъ памяти темныхъ угловъ Картины былого встають, Преслдуютъ, мучатъ мня; Хочу отогнать ихъ я прочь, Но тщетны усилья мои — Он окружаютъ меня, За мною вс гонятся вслдъ, И жало вонзаютъ свое Безжалостно въ душу мою, Язвя и терзая ее.

Густавъ Адольфъ Бекеръ умеръ въ 1870 г. тридцати съ небольшимъ лтъ отъ роду. Онъ быль сыномъ и братомъ извстныхъ художниковъ и самъ прекрасно рисовалъ такъ, что прибгалъ иногда къ помощи кисти для снисканія средствъ къ жизни. Съ самыхъ юныхъ лтъ онъ чувствовалъ непреодолимое влеченіе къ литературнымъ занятіямъ и скитальческой независимой жизни художника. Единственный разъ когда его пристроили писцомъ въ департаментъ государственныхъ имуществъ, онъ быль скоро уволенъ оттуда потому-что директоръ засталъ его рисующимъ сцены изъ "Гамлета" на бумаг которую ему дали переписать. Нсколько дольше занимался онъ въ редакціи журналовъ Contemporaneo (Современникъ) и Мадридской Иллюстраціи, гд его брать Валеріанъ состоялъ постояннымъ рисовальщикомъ.

Густавъ Адольфъ Бекеръ много путешествовалъ по своей родной Андалузіи (онъ родился въ Севиль) и изучалъ ея древніе памятники и преданія, ея живописную природу и архитектуру. Въ послдней онъ обладалъ большими познаніями и любилъ ее страстно. Но всего боле увлекался Бекеръ яркими

фантастическими легендами своей родины и большая часть его произведеній состоитъ именно изъ этихъ легендъ написанныхъ сильнымъ и глубоко поэтическимъ языкомъ.

Бекеръ отличался слабымъ здоровьемъ. Его жизнь протекла въ бдности и среди всяческихъ лишеній. Избранная имъ карьера писателя въ Испаніи, представляла отнюдь не мене если не больше затрудненій, чмъ въ другихъ странахъ, въ смысл матеріальнаго обезнеченія. Когда же, наконецъ, Густавъ Адольфъ устроился вмст со своимъ горячо любимымъ братомъ въ Мадрид гд оба они нашли занятія по своему вкусу и собирались уже вдвоемъ, совершенно счастливые и довольные своей судьбой, издавать свой журналъ, неожиданное несчастіе разрушило вс ихъ планы и самую жизнь. Валеріанъ Бекеръ внезапно умеръ посл тяжелой и краткой болзни: брать его не перенесъ этого удара и ровно черезъ три мсяца изъ числа въ число Густавъ Адольфъ Бекеръ умеръ отъ скоротечной чахотки.

"Странная эта была болзнь и странный способъ умирать" говорить его другъ Рамонъ Корреа: "по свидтельству докторовъ безъ всякихъ видимыхъ признаковъ чахотка быстро развилась, а между тмъ больной съ совершенно свтлой головой и неизмнной ясностью духа покорялся всякимъ экспериментамъ, соглашался на вс лкарства и мало-по-малу умиралъ".

Бекеръ умеръ тихо и спокойно.

"Дай Богъ чтобы ты осталась навки, о книга, заключающая всю жизнь моего бднаго друга!" говорить Корреа въ конц предисловія къ собранію его сочиненій

Сочиненія Бекера состоять изъ поэтическихъ легендъ и сказокъ фантастическаго содержанія. Ихъ часто сравниваютъ съ разсказами Гофмана и дйствительно по интересу и фантастичности содержанія разсказы Бекера достойны стать на ряду съ безсмертными сочиненіями нмецкаго "сказочника для дтей которые не дти" Но въ то время какъ Гофманъ блистаетъ остроуміемъ прозаика, въ Бекер сильне чувствуется поэтъ съ рзко выраженнымъ національнымъ испанскимъ колоритомъ. Кром этихъ легендъ Бекеръ оставилъ по себ томикъ граціозныхъ стихотвореній, напоминающихъ чтобы говорить объ извстномъ иногда Гейне иногда Гюго. Впрочемъ стихи Бекера вообще весьма своеобразны и проникнуты огнемъ его родной Андалузіи, сіяютъ ея живыми красками и пламенными образами. Наконецъ въ собраніе сочиненій Бекера вошла одна драма, путевыя замтки, написанныя во время странствованія по Испаніи подъ общимъ заглавіемъ "Изъ моей кельи" нсколько "Литературныхъ писемъ къ женщин" и затмъ архитектурные и критическіе очерки. Въ бумагахъ Бекера, посл его смерти, было найдено множество задуманныхъ и неоконченныхъ вещей.

Сочиненія Бекера переведены на многіе европейскіе языки, а въ Испаніи пользуются большою извстностью. Предлагаемые въ русскомъ перевод восемь легендъ Бекера могутъ дать понятіе объ этомъ оригинальномъ полномъ южной фантазіи дарованіи {Кром этихъ легендъ Ек. Бекетова перевела еще нсколько стихотвореній Бекера. (См. ея "Стихотворенія", — посмертное изданіе 1895 г. стр. 118–124).}.