Две части одного
Шрифт:
Ухожу к себе домой, мне нужно помыться.
***
– Сходишь сегодня со мной в библиотеку? – Дарья дует на горячий чай и спрашивает. Мы сидим в столовой, завтракая кексами с чаем. Пошел третий день, как Рейвен снова игнорировал меня.
– Давай, а что там хочешь?
Она давится и начинает кашлять, стучу ей по спине.
– Нужна книга собрания стихов, хочу почитать примеры, – после того как откашлялась, говорит она.
Отставляю
– Сейчас или попозже?
Следует моему примеру, отодвигая посуду.
– Переоденемся и можно идти.
Встаем из-за стола и выходим.
Подходим к массивным деревянным дверям. Толкаем вместе, по-другому открыть не удавалось. Смотрю последний раз на экран телефона, разочаровываюсь и убираю трубку подальше в сумку.
– Чтобы вы хотели? – женщина с огромными очками подняла на нас взгляд. Толстые стекла очков увеличили ее зрачки до невероятных размеров.
– Любые книги со стихами.
Библиотекарь поднимает массивное тело со стула и направляется к высоким полкам.
– Сколько книг надо? У нас тут много, – женщина встает напротив стеллажа стихов.
– Парочку хватит, – отвечает ей Дарья.
Я рассматриваю полки с книгами, все уже в пыли мало кто заходит сюда, кроме студентов.
– Благодарю, – Дарья держит две толстые и тяжёленные книжки.
– Давай помогу, – беру одну книгу из ее рук.
– Распишитесь, и вернуть не забудьте.
Дарья расписывается в читательском билете.
– Дома будешь разбирать? – смотрю на коричневую обложку книги в своих руках.
– Ну да, здесь не комфортно.
Выходим на улицу, сегодня выдался теплый денек, но радости от него было мало.
– Слушай, не хочу на тебя давить, – говорит Дарья.
– Насчёт?
– Не хочешь фотографии сегодня поискать?
– Тебе интересно?
– Я даже не видела, как твои родители выглядят. Эти загадки кружатся вокруг тебя, хотела бы помочь.
– Отнесём книги и поедем.
– Далеко отсюда?
– На автобусе почти в конец города.
– Поняла.
Откладываем книги в комнате, берём проездные карточки и идём на остановку.
Чувствую волнение. Мне не по себе. Может, не стоило капаться во всём этом и подождать объяснения Рейвена?
– Нам какой?
– Седьмой автобус.
– Вот же он стоит, – Дарья указывает на транспорт, и мы мгновенно
Чем ближе мы подъезжали, тем быстрее стучало мое сердце, я уже давно не приезжала сюда.
Много воспоминаний в этих местах.
Родителей я не видела уже давно, и если признаться себе, то скучала по ним. Я смотрю на Дарью, она сосредоточено смотрит в окно. Не могу точно ответить на вопрос – «Почему ей захотелось поехать со мной именно сейчас».
Водитель объявляет остановку. Я толкаю Дарью в бок, отвлекая от разглядывания пейзажа за окном.
– Нам выходить.
Мы подходим к дверям, и как только они открываются, спрыгиваем на влажный от прошедшего дождя асфальт.
– Нам в тот синий дом, – киваю в сторону дома.
– На каком этаже квартира?
– На восьмом.
– Высоко.
Дарья не особо любила высоту. Об этом я узнала, когда нам устроили экскурсию на остров, на который можно было попасть только на частном самолёте. Такой бледной я ещё никогда не видела: она сидела в кресле, и ее бил мандраж. Когда мы приземлились, она один день вообще не разговаривала. Первое время я думала, что она просто летать боится, но потом узнала что у нее страх высоты.
– Там окна не большие, ты и не заметишь, – успокаиваю ее.
– Надеюсь, – она подняла голову, смотря на самый вверх 15-этажного дома.
Мы шли по двору моего детства. Я оборачивалась, позволяя воспоминаниям окутывать меня: «На этой горке, когда-то меня катали родители». Я направляю взгляд на маленькую железную горку всю в царапинах. «Как мираж вижу себя маленькой и счастливой, руки папы ловят меня снизу, и мы смеемся. Мама смотрит на нас с окна, и машет, когда мы с папой поднимаем на нее глаза».
Тоска в груди становится все сильнее. Мой взгляд переместился на кирпичное здание. Школа, в которую я ходила, перекрасили в коричневый, теперь она как новая, ещё и статус поменяла на гимназию.
– Эмиль, ты в порядке? – прочувствовав мое настроение, поинтересовалась Дарья.
– Да, все хорошо, – мне не хотелось сейчас разговаривать.
«Был ли здесь когда-нибудь Рейвен? Может я когда-нибудь видела его?» – думала я, оставаясь без единого ответа.
Когда ему было 10, мне был один годик. В 20 я уже уехала отсюда. Каким он был ребенком: проблемным или спокойным? Он обижал других или защищал? Хочу знать о нем больше: возможно ли это?
Пройдя чуть дальше, замечаю подъезд, в котором жили мои детские друзья, брат и сестра.
Они давно переехали и уже обзавелись семьями, как я слышала.
– Ой, мы прошли подъезд, – я так увлеклась мыслями, что не заметила тусклую бордовую дверь, ведущую в подъезд.