Две тайны Элоизы
Шрифт:
Но он не собирался побеждать с помощью откровенного соблазнения. Она должна прийти к нему сама.
Элоиза осторожно взяла у него чашку с кофе — так осторожно, что их пальцы не соприкоснулись.
— Ты получил свои бумаги?
— Да.
Элоиза дула на кофе и наблюдала за Джоном из-под полуопущенных ресниц.
— У меня мало что есть на завтрак — только тосты, печенье и фрукты, которые лежат в вазе. Но ты можешь воспользоваться всем, что видишь.
Если бы только она имела в виду то же, что и
— Мне хватит.
— Это хорошо. — Она кивнула. — Тогда расскажи о своей работе.
— Но я обычный богатый бездельник, помнишь?
Элоиза опустила чашку. В глазах, темных, как кофе, отразилось смущение.
— Я была неправа, думая так о тебе. Теперь мне действительно интересно.
Джон не мог понять, почему она вдруг начала расспрашивать его, и не был уверен, стоит ли посвящать ее в свои дела.
— А тебе не надо идти на работу или помогать сестре готовиться к свадьбе?
— Одри сегодня занята, а библиотека открывается через полчаса.
— Я предупрежу шофера.
— Не надо. — Элоиза обхватила чашку обеими руками и направилась к дивану, чуть покачивая бедрами. Ее платье колыхалось, словно приглашая его следовать за ней. — Жених Одри любезно перегнал мою машину сюда.
— Тогда все улажено.
Джон наблюдал, как она ставит чашку на край стола.
Элоиза сняла с дивана покрывало и принялась складывать его.
— Пожалуйста, расскажи о своей работе, — повторила она.
Джон поставил свою чашку рядом с ее и, желая разобраться, чего она хочет, задал вопрос:
— Что именно тебя интересует?
— Почему ты работаешь с памятниками прошлого, а не строишь новые дома?
Элоиза подошла к нему так близко, что почти коснулась его груди.
Он смотрел в глаза женщины и думал, что, может быть, стоит поцеловать ее прямо сейчас, но все-таки решил, что первый шаг должна сделать она.
— Я — любитель истории, — признался Джон. — С самого детства. Много ездил по белу свету.
Элоиза сложила одеяло и опустилась на диван:
— Рассказывай дальше.
На сей раз она не села на стул, и Джон воспользовался возможностью оказаться рядом с ней. Он отодвинул в сторону декоративные подушки и сел, сохраняя, однако, между собой и Элоизой некоторый зазор. Пока.
— Я архитектор. Специализируюсь на исторических памятниках.
— Поэтому ты и оказался в Испании в прошлом году? — Она откинулась на спинку дивана, и на ее лице появилась спокойная улыбка — в первый раз с тех пор, как они встретились накануне вечером. — Но ты был еще студентом, правда?
Джон поморщился. Может быть, стоит представить ей свое резюме?
— Я заканчивал диссертацию.
— Диссертацию? Это впечатляет.
Он смутился, поскольку сказал это не для того, чтобы произвести на нее впечатление. Джон Лэндис вообще не любил говорить о себе.
— Мне это
— Но тебя привело в Испанию что-то еще, верно?
— Да. — «Чего она добивается своими расспросами?» — удивился Джон.
— Почему ты делал из этого тайну?
— Я не делал из этого тайну.
Он просто не испытывал потребности рассказывать всем обо всем.
— Ты играешь словами. — Элоиза наклонилась к нему, и экзотический аромат ее шампуня взволновал его. — Ты не можешь осуждать меня за то, что я строю догадки. Ведь сам ты ничего не рассказываешь. Ну, расскажи сейчас. Что еще ты там делал?
К черту поиски мотивов и разные игры. Она рядом. Она с ним говорит. Не убегает. Если для того, чтобы сблизиться с ней, надо немного поболтать, он готов выложить кое-что о своем прошлом.
— Когда мне исполнилось восемнадцать лет, я не захотел больше жить за счет моей семьи. Я начал помогать реставраторам, еще учась в колледже.
— Ты работал на стройке, пока учился? — Элоиза отложила покрывало в сторону и взяла свою чашку с кофе.
Хорошо. Он заставляет ее понемногу расслабляться.
— Что ж в этом плохого?
Элоиза быстро сделала глоток:
— Ничего, конечно. Просто я… Ну, у меня были разные предположения о твоих студенческих годах.
— У меня не было времени бездельничать, принцесса. — Он работал как лошадь и считал, что не зря тратит время, потому что кроме диплома приобретал жизненный опыт. — Я трудился, вкладывал деньги, потом поднялся на следующий уровень — начал планировать реставрацию старинных зданий и замков. И опять вкладывал деньги. — Он пожал плечами. — Вот так.
— А как насчет веса твоей семьи на политической сцене? Твоей наследственности?
Некоторые знакомые женщины были очень разочарованы, узнав, что Джону совершенно не хочется погружаться в мир политики.
— Что ты хочешь сказать?
— Ты просто копишь деньги? — уточнила Элоиза.
— Да нет же. Я инвестирую их. И надеюсь оставить кое-что моим детям.
— Ты хочешь иметь детей?
— Естественно, хочу. Полдюжины по меньшей мере.
Элоиза вскочила так резко, что ей пришлось схватиться за стул, чтобы сохранить равновесие:
— Мне пора на работу.
Отчего она так переменилась? Джон был уверен, что движется вперед, и вдруг она смотрит на часы, надевает туфли, проверяет сумочку.
Может быть, он слишком поспешил, чем-то обидел ее? Но он не из тех, кто легко сдается. Надо продолжать возводить здание на фундаменте, который он заложил. Кирпич за кирпичом. Джон наблюдал, как она мечется по дому, пытаясь собраться. А когда Элоиза обернулась, чтобы помахать ему рукой на прощание, он заметил кое-что.
Она воспользовалась губной помадой.