Двойня для босса. Стерильные чувства
Шрифт:
— Не понимаю, зачем твоему мужу было так поступать с тобой? — искренне удивляюсь.
— Потому что у Глеба не хватило смелости признаться в своем бесплодии! — вспыхивает Алиса, отпуская эмоции. — Он обвинял меня, заставляя чувствовать ущербной и зависимой. Показывал чужие идеальные анализы, выдавая за свои. Ломал меня, подавлял, а в итоге… Решил оплодотворить при помощи другого… Так что развод был единственным верным выходом! Я бросила мужа в тот же день, когда мы с тобой расстались. Не передумала, даже когда узнала о беременности, а Глеб
Не выдерживаю, подхожу к Алисе. Опускаюсь перед ней и заключаю в ладони ее маленькие, совсем игрушечные ручки. Целую поочередно.
— Прости, что не сказала сразу, — выдыхает она виновато, намекая на детей.
— Прости, что не поверил, — вторю ей. — Не сбежишь больше? — вдруг вырывается у меня.
— Не отпустишь? — взмахивает ресницами и прищуривается. Хитрый взгляд лисички будто в самую душу проникает.
— Никогда.
Подхватываю ее на руки и несу на второй этаж. В спальню, которую присмотрел для себя. Намеренно выбрал смежную с комнатой Алисы и кнопочек. Чтобы быть к ним как можно ближе. Здесь даже стены тонкие — и слышно все, что происходит по соседству.
У дверей ставлю лисичку на ноги. Вместе мы тихо проверяем мирно спящих двойняшек.
Алиса мнется на пороге неуверенно, но я тут же увлекаю ее за собой.
Пусть остается под присмотром. Этой ночью я не позволю ей улизнуть.
***
На следующее утро. Стас
Я не сомкнул глаз. Всю ночь сжимал лисичку в объятиях, слушал, как она мурлычет мое имя сквозь дрему. И переживал, что сбежит. Успокаивало лишь одно: с кнопочками сделать это тихо и незаметно не получится. Стоило мне впасть в забытье под утро, как сразу же раздался телефонный звонок.
— Да, Дима, — приветствую первым, потому что от друга не дождешься.
— Открой почту. Сейчас, — чеканит он.
Подключаю мобильный интернет, касаюсь нужной иконки и открываю входящее письмо. Едва сдерживаю ругательства, не желая будить лисичку, что тихонько сопит у меня под боком.
Пробегаю глазами результаты, полученные из клиники Углицкого, кузена Щукина. Несколько раз. Чтобы убедиться, что мне не показалось.
Раз уж тест ДНК в моей ситуации с Алисой был противопоказан, то анализ на фертильность я мог сделать без ее ведома. И тайно, что было важно лично для меня. Не хотелось кричать о своем «бесплодии» на каждом углу.
Из-за глупых предрассудков и желания сохранить лицо я бы так и просидел в неведении, убитый приговором Андреева. О своей «проблеме» я не говорил даже с друзьями. Зачем? Смирился.
Но, судя по результатам анализа, которые я вижу сейчас, приговор оказался ложным. Я абсолютно здоров. Стал жертвой врачебной ошибки или чьей-то спланированной акции. Больше склоняюсь ко второму варианту. Осталось выяснить, кому это было выгодно. И первые предположения меня не радуют…
Если бы в моей жизни не появились Алиса и кнопочки, то… Раздражаюсь от одной лишь мысли, что я мог так и остаться «бесплодным».
— Как тебе? — не выдерживает Дима.
— Ожидаемо, —
Вчера я принял свое отцовство, поэтому сегодня не так больно от раскрывшегося обмана. Наоборот, я рад, что хотя бы не сглупил и не потерял мою лисичку. Тогда бы мне пришлось гораздо сложнее.
— Да в смысле? — возмущается Щукин. — Ты же был уверен, что детей иметь не можешь. А тут такой поворот! Причем без вариантов! Ни единого отклонения. Ты хоть удивился бы для приличия. И где благодарность за то, что я подкинул тебе самую честную клинику в мире во главе с занудой Углицким? — подкалывает кузена, даже когда того нет рядом.
— Так, я не понял, а как же гарантированная анонимность? — кусаю друга, который сунул нос, куда его не просили.
— Опустим формальности, — увиливает Щукин. — От кузена я уже получил за это, — хмыкает недовольно. — Ну, что, теперь самое любимое. Клинику Андреева потрясем?
У Щукина свои счеты с недобросовестными врачами. Его самого обвели вокруг пальца, подсунув неверные результаты теста ДНК. Так что теперь Дима готов рвать каждого, кто играет человеческими судьбами. И я его чертовски понимаю.
— Я должен присутствовать. Хочу лично поговорить с Андреевым, — говорю безапеляционно.
— Обязательно, Стас. Вендетта — это святое, — соглашается чересчур быстро. — Да, и еще. Пока ты сговорчивый, — смеется друг, но продолжает уже серьезнее. — По поводу твоего «ценного переводчика». Я видел ее двойняшек, на тебя похожи. Не знаешь, как такое могло произойти? — ехидно уточняет. — И отчество Алиса им твое дала, не мужа. Не хотел говорить, надеялся, вы сами разберетесь. Так что пока ты тут в чайлдфри играешь, рядом пару Станиславовичей бегает. Мелких таких…
С нежностью смотрю на спящую Алису, аккуратно убираю рыжие локоны с ее лица. И невесомо целую в висок. Моя умница. Отчество есть, осталось только фамилию детям дать.
— Я знаю, — говорю задумчиво.
— Нервируешь, Стас, невозмутимостью своей. Хотя чему я удивляюсь. Ты всегда такой был, — бурчит недовольно. — Может, еще кого проверить? — издевается Щукин, выводя на эмоции. — Соберем твоих детишек по всему свету.
— Точно нет! — рявкаю, не сдержавшись, а Алиса вздрагивает в моих руках и бубнит что-то сквозь сон. — Тшш, — целую ее в макушку.
— Та-ак, — тянет Дима с подозрением. — Ты там прямо сейчас брачный контракт не нарушаешь? Время моим юристам дай хоть немного, — возмущенно отчитывает. — Я серьезно. Не подставляйся.
— Потом договорим, Дим, — бросаю спешно и отключаюсь.
Алиса приоткрывает глаза и улыбается мне. Все-таки разбудил. Теперь не знаю, чего ожидать от моей непредсказуемой женщины.
Не успеваю даже пожелать ей доброго утра, как она целует меня. Нежно, но в то же время страстно. Ползет ладошкой по груди, вниз по прессу, ощупывает мышцы, водит пальчиками по коже. Еще одно прикосновение, и я точно наброшусь на нее. Растерзаю.