Дым осенних костров
Шрифт:
— Что, магистр, — криво усмехнулся молодой эльф, — станете лечить обесчещенного?
— Врачебная присяга обязует лечить в беде любого, лорд Нальдерон, — спокойно проговорил лекарь, — будь то даже чужак… — его скулы дрогнули.
— Или орк, — с невеселой усмешкой закончил Наль. — Превосходно, ибо теперь мне понадобится вся возможная помощь. — Он помолчал, набираясь сил для следующей фразы. — Примерно на час мне необходимо отлучиться во дворец. Дайте самого сильного болеутоляющего, снимающего жар, и того напитка, что даже находящемуся при смерти прибавляет сил. Когда вернусь, лечите, как
— Это безумие, лорд, — покачал головой Лейтар.
— Отчего же; я знаю, что снадобье Обновленной Жизни давало воинам со смертельными ранами повторно выходить в бой, и именно так отстояли Сульгварет, который иначе пал бы под штурмом орочьей сволочи.
— Способны ли вы вообразить себе запрошенную вами лекарственную смесь?
— Еще нет, — в слабом голосе сквознула ирония.
— Все тело ваше испытало сильнейшее потрясение. Быть может, это даже хуже боевых травм.
— Лишь один час, магистр.
— Вы, видно, не близки к врачебному делу, лорд Нальдерон, и вправду не ведаете, сколь опасной затеи требуете от меня. Раны ваши необходимо наблюдать постоянно. Элексир Обновленной Жизни дают лишь в самых безнадежных случаях, когда встать необходимо, несмотря ни на что…
— Это как раз мой случай, — перебил Наль.
— …так безнадежно раненный может подняться для подвига, сразить врагов, а после, быть может, дойти до лечебницы, где получит — обратите внимание — надежду. Однако жизненная сила, наполнившая его тело, не берется из ниоткуда. С сокрушительной безжалостностью выжимается она из всего существа, и может статься, что никакое врачебство не способно уже будет ее восполнить.
Молодой глава семьи прикрыл глаза. Разговор истощил его.
— Я прошу. Деньгами вас не подкупить, сжальтесь же над моим положением, над моей ни в чем неповинной матерью… Весть о свадьбе моей, — его скулы мучительно напряглись, — бывшей невесты прозвучит вот-вот. Если я исчезну, стало быть, вправду не смею смотреть честным эльнарай в глаза… Хотя виновен я лишь тем, что безоговорочно верил…
Непроницаемое лицо Лейтара снова дрогнуло, совсем чуть-чуть. Наль ухватился за эту соломинку.
— Прошу вас, магистр! Мне необходимо защитить Дом.
— Вы вынуждаете меня нарушить врачебную присягу.
— Напротив; выполнить свой долг и облегчить страдания!
— Я должен подумать, лорд, — сказал Лейтар, наполняя кружку. — Пейте лекарство, а я пока взвешу все за и против.
— Думайте скорее, прошу.
Наль бессильно откинулся на подушки.
27. Кольцо
День разгорался за стенами особняка Фрозенблейдов, а приглашенный лекарь у окна предоставленной ему рядом с покоями главы дома комнаты погрузился в нелегкие думы.
Глаза Наля приобретали тревожный блеск. Несмотря на некоторое облегчение, принесенное отваром, он испытывал все большее беспокойство по мере того, как солнце все выше поднималось над городом.
— Который час? — нервно спрашивал он у Бирка, чтобы затем на короткое время погрузиться в зыбкую полудрему.
В одно из таких мгновений слуга решил отлучиться. Быть может, тогда господин забудет вопрошать его и заснет. Не дыша, на цыпочках достиг он порога.
— Бирк! — оклик заставил его вздрогнуть. — Помоги мне
— Но господин…
Тусклые глаза Наля гневно сверкнули.
— Ты не понял?
Стискивая зубы, он подтянулся к краю постели.
Испуганно поглядывая на него, Бирк повиновался. Он видел, что господин пришел в состояние, в котором спорить с ним опасно. Бережно, с трудом, страшась навредить, видя, какую муку причиняет малейшее движение, он наконец усадил Наля. Застыв в принужденной позе, тот медленно, тяжело дышал, как после продолжительного подъема на крутую гору.
— Верно, лекаря ждать не приходится. Неси все, что есть у нас успокаивающего жар и боль, и много бинтов. Зови кого желаешь на помощь, только поторопись.
«Да можно ли идти куда-то в таком состоянии!» — хотелось выкрикнуть с отчаянием. Только пользы от увещеваний не будет, одно огорчение. Не смея перечить, Бирк опустил голову и вышел, нос к носу столкнувшись с Лейтаром.
— Что вы делаете, лорд?! Это безумие!
— Спасаю свой род.
— Вы не можете!..
— Кто помешает мне? — хрипло спросил Наль.
Лейтар покачал головой. Связать, запереть, лечить насильно, как лишившегося рассудка? Даже получи лекарь такое право над королевским оружейником, потрясение и гнев убьют того столь же верно, как отказ от лечения. Запавшие глаза Наля беспокойно блестели, будто в лихорадке, на посеревших скулах подрагивали желваки. Его влекло неудержимое, непреклонное стремление, и лишь в исполнении задуманного видел он цель и смысл.
Получасом позже глава младшей семьи Фрозенблейдов, напоенный лекарствами и настойками, туго забинтованный в корпусе, чтобы предельно снизить риск открытия раны и нового кровотечения, покинул особняк. Наль с отстраненным интересом наблюдал, как жизненная сила начинает струиться по венам, парализующая половину тела боль отступает, а движения обретают достаточную твердость. В голове у него прояснилось, словно свежий горный ветер рассеял липкий туман, отогнал тягостное наваждение болот.
Тяжелые, высокие темные башни выплыли из-за крыш особняков знати еще до того, как дорога пошла вверх. Три флага реяли над королевским дворцом. Белоснежный флаг Исналора — сверху зеленые Небесные Костры, под ними на фоне горы олень с широкими ветвистыми рогами, а между рогов у него синяя снежинка. С обоих сторон стоят на задних лапах поджарые волки-щитодержатели. Флаг Фальрунна — бъет на синем поле копытом единорог, на котором вернулся в замок из успешного военного похода первый король, а позади заснеженная зубчатая стена. И флаг династии Лаэльнэтер — три падающих снежинки и белая корона на скошенном зелено-лазурном щите.
Созерцание королевского замка всегда воодушевляло, придавало уверенности, столь же нерушимой, как его мощные стены и гордые изваяния. Замок олицетворял для Наля оплот благородного мудрого правителя, которому испокон веков верой и правдой служат Фрозенблейды, воплощал собой величие Исналора. И никогда ранее — дом разлучника.
— Лорд оружейник! — Один из придворных нотариусов поравнялся с ним на широкой дворцовой лестнице. — Рад видеть вас, но сегодня ли или вчера за обедом у лорда Нернфреза глаза мои изменили мне так жестоко? Вы как будто сделались больны.