Джо Варвар и Чвокая Шмарь
Шрифт:
— Чай? Сочинение? — переспросил, улыбаясь, Рэндальф. — О, разумеется! Великие деяния героя, а затем — грандиозный чайный турнир и сочинение-эпопея о том, как удалось сразить кровожадное чудовище! И ты непременно вернешься к любимым занятиям, обещаю, но сперва, прошу, протяни нам руку помощи! Соверши тот маленький подвиг, который тебе ничего…
— Я не могу совершать подвиги! — упрямо заявил Джо. — У меня завтра занятия в школе. И мне надо домой. Так что вы должны немедленно отправить нас обратно —
— Я бы на такую возможность не слишком рассчитывала, — пробормотала Вероника.
— Вряд ли, друг мой, ты в состоянии оценить те трудности, что связаны с магическим вызовом героя-воителя из иного мира, — торжественно произнес Рэндальф. — Герои ведь не растут на ветках — если не считать древогероев, что действительно произрастают в Царстве Героических Деревьев. Вызов героя-воителя — это долгий и мучительный процесс и, смею заверить, далеко не такой простой, как тебе кажется…
— Однако… — прервал его Джо.
— Для начала, — продолжал Рэндальф, — нужно, чтобы три луны Чвокой Шмари образовали в небесах некий треугольник, а это, увы, случается нечасто. Если бы мы пропустили нынешний вечер, то неизвестно, сколько еще пришлось бы ждать столь благоприятного расположения светил.
— Но ведь…
— Более того, — Рэндальф словно его не слышал. — поскольку манускрипт с магическим заклятием несколько поврежден…
— Попросту говоря, вторая половина заклятия отсутствует! — вставила Вероника, но Рэндальф и бровью в ее сторону не повел.
— То ты — всего лишь второй герой, которого я сумел-таки вызвать с помощью даже поврежденного манускрипта, — сказал он, — Первым был Квентин…
— Ну да, тот самый, что притащил с собой трусливую пуделиху и тонну сахарной глазури! — снова ехидно вставила Вероника.
И тут Джо услышал тихий плач; обернувшись, он увидел, что Норберт хлюпает носом и три огромные слезы катятся по его бугорчатым щекам из трех покрасневших глаз.
— Бедный дорогой Квентин! — захлебываясь рыданиями, с трудом выговорил он.
— Плачь, детка, плачь! — насмешливо посочувствовала ему Вероника.
— Но ведь ему не дали ни малейшей возможности по-настоящему проявить себя! — жалобно воскликнул Норберт.
— Довольно! Помолчите, наконец, — вы оба! — сердито прикрикнул на них Рэндальф.
— Ты уж прости меня, господин мой, — пробормотал Норберт, вытирая нос рукавом и продолжая горестно всхлипывать.
— Итак, первым героем, которого мне удалось вызвать, оказался Квентин, — продолжил свою речь Рэндальф, — а второй — ты…
— Но вы не имели на это никакого права! — вскричал Джо. — Я никого не просил никуда вызывать меня и тем более тащить сквозь колючие кусты, засовывать в дурацкую нору и всего изодранного выбрасывать на… какую-то помойку!
— Каков нахал! — донесся
— И я не просил, чтобы какой-то старый осел, называющий себя волшебником, снаряжал меня в поход, какой-то жалкий попугай без конца меня оскорблял, а какой-то дурацкий трехглазый людоед щипал меня! — разбушевался Джо.
— Неправда, — возразил Норберт, — ты сам попросил тебя ущипнуть! Ты же сам сказал: «Ущипните меня! И если я сплю, то…» Помнишь?
— ЗАТКНИСЬ! — завопил Джо. — ЗАТКНИСЬ!
Норберт отскочил от него, выпучив от страха глаза.
— Помогите! — взревел он, — Прошу помощи! Прошу помощи! SOS! — От волнения он подпрыгнул, насколько позволил низкий потолок, и секундой позже с грохотом приземлился, отчего пол в комнате заходил ходуном. Рэндальф упал, Вероника, хлопая крыльями, взлетела в воздух, а Джо пролетел через всю комнату и врезался в противоположную стену буквально в сантиметре от настежь открытого окна. — Ух ты, че-е-ерррт! — прорычал он. От удара в голове у него помутилось, и он бессильно сполз на пол, а комната между тем все продолжала раскачиваться.
— Норберт, птичьи твои мозги! — сердито воскликнул Рэндальф.
— Да как ты смеешь! — накинулась на Рэндальфа Вероника. — Как ты смеешь оскорблять меня!
Рэндальф ничего ей не ответил и только вздохнул. Постепенно комната успокоилась и перестала качаться. Повернувшись к людоеду, волшебник спросил суровым тоном:
— Ну, и что теперь нужно сказать?
— Прости меня, господин мой, — с несчастным видом пролепетал Норберт. — Мне очень, очень жаль!..
— Да не у меня прощения проси, а у нашего гостя! — упрекнул его Рэндальф, и Норберт даже сморщился от смущения. — У нашего героя-воителя! Немедленно проси прощения у Джо! — И он пальцем указал Норберту, у кого именно следует просить прощения.
— Ах, Джо! — воскликнул Норберт, искренне огорченный тем, что тот по-прежнему лежит на полу, не в силах подняться. — Неужели это из-за меня? Ох, мне гак стыдно! Право, мне ужасно, ужасно жаль!! — Из глаз у него опять полились слезы, — Дело в том, что я всегда очень нервничаю, когда на меня кричат. Я с детства такой нервный. Честно говоря, меня даже хотели назвать Норберт Мокрые Штанишки, а не Норберт Невеликий, потому что я…
— Да, да, да, — остановил его Рэндальф. — Это все знают, Норберт, Лучше подними-ка его с пола да отряхни как следует.
— Хорошо, господин мой! Сию минуточку, господин мой! — И Норберт, шаркая ногами, заторопился к. Джо, который к этому времени успел уже и сам встать на ноги. Однако поспешность великана привела к тому, что плавучий дом снова здорово качнуло, и Джо чуть не вылетел в раскрытое окно…
— КАКОГО ЧЕРТА Я ДЕЛАЮ В ЭТОМ БОЛОТЕ!.. — вырвалось у него.