Единственная призрака. По праву рождения
Шрифт:
— Мари, подожди, — Аэрт, как и вчера, ловит меня за руку, но в этот раз гораздо мягче. — Извини, я глупость сказал.
— Да нет, всё нормально, — отмахиваюсь я и от него, и от некстати навернувшихся слёз. Правильно он говорил, дура. — Просто мне и вправду пора.
Его ладонь перетекает с моего запястья на мои пальцы, которые он легонько сжимает.
— Ты обычно уходишь отсюда позже, — замечает Ивес.
— Откуда ты знаешь? — я оборачиваюсь к нему, растревоженная его словами и прикосновениями.
Ответить Аэрт не успевает. Он внезапно толкает меня
— Повернись на живот, — прямо в ухо командует Аэрт.
Страх сковывает моё тело, но, собравшись, я разворачиваюсь прямо под ним максимально быстро.
— Ползи к лестнице, — слышу новую команду. — Я буду тебя прикрывать столько, сколько смогу.
И я ползу. Аэрт нависает надо мной, скрывая от вспышек непонятного происхождения. Я не знаю, что это, но всем своим нутром ощущаю, что нам грозит смертельная опасность. Сердце колотится так, будто хочет вырваться из груди, бьётся, как бешеное, в страхе, что каждый его удар может стать последним. Каждый раз, когда вновь вспыхивает свет, Аэрт придавливает меня к земле так сильно, что я не могу даже вздохнуть. Страх и свет. Свет и страх. И чего сейчас больше, я не понимаю.
А потом где-то на границе слуха я улавливаю голоса. У меня не получается определить, откуда они звучат. Я радуюсь тому, что подоспела помощь. Но Аэрт не спешит меня отпускать. Наоборот, его рука зажимает мне рот. Его ладонь вся в чём-то мокром и липком. В нос бьёт до боли знакомый запах — ржавчины и соли. Это кровь. Он ранен. Он совершенно точно ранен!
— Они точно уже мертвы. Забираем девчонку и делаем ноги. Лишний шум нам ни к чему, — говорит кто-то совсем близко от нас, буквально на расстоянии пары десятков шагов.
Застываю и пытаюсь осмыслить происходящее. Их больше одного. Сколько точно — неизвестно. Аэрт ранен, и я не знаю, насколько серьёзно. Аран остался в комнате. Даже мне понятно, что единственный наш плюс — это то, что нападающие считают нас мёртвыми. Пока я обдумываю наши шансы, Аэрт склоняется к самому моему уху.
— Мари, до лестницы ещё далеко, — он говорит отрывисто, дыхание сбито сильнее, чем во время нашей тренировки. — Обещай мне, что сохранишь мою тайну при любых обстоятельствах.
— Какую тайну? — не понимаю я. Что он собирается делать?
— Обещай мне! — рычит он.
— Хорошо, да, — киваю я, обдирая щеку о каменистую почву. — Но я не понимаю…
Его рука лежит на земле перед моим лицом. В темноте я не сразу понимаю, что происходит. Мне кажется, что запястье Аэрта становится шире и толще, пальцы впиваются прямо в утоптанную до твёрдости камня землю. Ткань на его рукаве рвётся и опадает лохмотьями, а рука обрастает
6
Я зажимаю себе рот, чтобы не закричать. А прямо надо мной раздаётся тихий и угрожающий рык. Огромный зверь коротко лижет мою щеку большим шершавым языком и, оттолкнувшись мощными лапами, прыгает в темноту.
В голове стучит одна единственная мысль: Аэрт — огненный кот! Как такое возможно? Почему он в Крепости? И почему решил сейчас обернуться?
На последний вопрос ответ очевиден — он защищает меня. Но что сейчас делать мне? Бежать? Сразу к Хагану Ирэ? Рассказать всем, что в Крепости огненный кот? Отчего-то именно то, что Аэрт на самом деле представитель народа, с которым у нашей империи идёт продолжительная война, поражает больше, чем чья-то очередная попытка меня убить.
Где-то неподалёку раздаётся крик, а за ним ещё один. Я обещала не выдать его секрет, поэтому никуда не бегу. Я сажусь на землю и закрываю уши руками. Не хочу этого слышать, не хочу ничего знать и выдавать его не хочу. Не знаю, сколько времени я сижу с зажатыми ушами и закрытыми глазами, но, когда стихают крики и шум борьбы, я поднимаю голову. Прямо передо мной сидит огромный зверь.
Я никогда не видела огненных котов вживую, только на картинках. И могу с уверенностью сказать, что ни одна картинка не передаёт всего величия этого существа. Огненный кот действительно огненный, лучшего определения я и придумать не могу. Длинная шелковистая шерсть расчерчена чёрными полосами, такими же, как и тьма вокруг. Его глаза и кончик хвоста горят ярким золотым пламенем. В своём положении я достигаю ему до середины груди, и, глядя на него снизу вверх, я ощущаю себя ничтожно маленькой и беззащитной. Страх и одновременно восторг и восхищение переполняют меня. Какая мощь! Грация, красота… Он прекрасен в любом обличье. Смогу ли я когда-нибудь налюбоваться им? Позволит ли он когда-нибудь любоваться собой?
Вопреки здравому смыслу и смыслу вообще единственное, чего я хочу — это прижаться к нему. Прижаться, пока это возможно. Но это иррациональное желание разлетается в клочья, столкнувшись с воспитанным годами страхом. Все эти мысли бьются в моей голове друг о друга, путаются, ровно до того момента, пока он снова не оборачивается. Да так быстро, что глаз с трудом успевает за метаморфозой. Грозный хищник вмиг превращается в сидящего на корточках парня, который упирается ладонями в землю, чтобы не упасть.
Аэрт тяжело дышит, брюки и кофта висят лохмотьями, а вместо спины и плеч сплошное кровавое месиво. Теперь, наконец, я понимаю, в чём была опасность этих вспышек — они должны были сжечь меня, но Аэрт закрыл меня собой.
Я рвано выдыхаю. Страха перед зверем больше нет. Никто и никогда не делал ничего подобного ради меня. Никто и никогда не жертвовал собой ради меня. Всхлипнув, я подползаю к своему спасителю.
— Аэрт, я сейчас позову кого-нибудь, — по моим щекам льются слёзы, которые я не в силах контролировать. — Ты только дождись, хорошо?