Его искали, а он нашелся
Шрифт:
Чем дьяволов больше, тем могущественнее их общий флер, чем они сильнее, тем его давление изощреннее. Самое паскудное здесь в том, что даже одиночные сильные изверги способны добавить общей ауре Порока тонкости воздействия, даже если там, в толпе, почти одна мелочь собралась. Тонкость и сила, которые не взаимоисключают друг друга, как в случае с привычной менталистикой и связанными ответвлениями, а, наоборот, дополняют. Людям остается только давиться слезами, тратя запасы редчайших расходников, чтобы временно прикрыть себя от рейдеров Пекла, либо наблюдать грустную картину
Не важен Аспект конкретных рейдеров, ведь Агония, Уныние, Страх или Гордыня всегда действуют по одним и тем же принципам, чем и снискали флеру такую нехорошую славу. Снискали, вынудив наделенных или даже монстров с чудовищами бороться с подобными вторженцами, привыкая действовать и бить в ответ. При вторжении Пекла в реальность никто не погонит на них неготовые армейские части, а лишь уберут с пути интервентов все поселения, эвакуируют гражданских, выведя их из-под удара. Лишь после подготовки, когда соберут ударный кулак из клириков и прочих классов поддержки, подкрепив их ударными отрядами, дьяволам дадут бой.
Божественные чудеса, на которые небожители в таких случаях не скупятся, мощные ауры, атаки стратегической магией - если тварям удалось не просто культ устроить, но прорваться в мир людской целым рейдом, то на их изничтожение бросают все силы. Проблема извергов даже не в том, что их элитные бойцы в среднем превосходят элиту наделенных. Есть и свои Герои, и ручные Призванные, и артефакты, которых у тварей всегда меньше, чем самих тварей - элите есть чем встретить врага и чем отразить вышеупомянутый флер. Проблема в том, что флер, в чистом виде не слишком полезный против гвардии, оставляет эту гвардию в гордом одиночестве против врага и вчерашних союзников.
И вот стоит горстка воителей уровнем под сорок пятый и чуть большая горстка сороковых уровней, а против них выставили примерно равное количество сопоставимых по уровню тварей, громадную толпу тварей низкоуровневых и такую же толпу совращенных стражников и солдат, у которых не имелось высоких уровней, амулетных и артефактных защит и личных благословений. Нехорошая ситуация, особенно если вспомнить, что, даже отражая и нивелируя действие флера, эта горстка будет тратить свои силы на противодействие, отчего они ослабнут, замедлятся и просто не смогут выдать все, на что способны.
Силен флер, силен и смертельно опасен для наделенных или хотя бы разумных существ.
Но когда флер сталкивается с вошедшей в форсаж Эгидой, вся его изощренность, невесомая тонкость и практически читерная способность игнорировать стандартные ментальные защиты превращается в тыкву. Продавить Эгиду с помощью флера все еще возможно, если сотворить с его помощью что-то запредельно сильное и хитровывернутое. Но и сотворить такое смогут единицы из всей дьявольской братии, при этом, даже умея, не всегда успеют. В случае, когда по тебе бьет не направленное чьей-то волей воздействие, а неоформленный поток? В такие моменты укрытому Эгидой теневому адепту с высочайшей точки мира насрать на мощь и густоту выдаваемого воздействия. Все равно, что пытаться погрести стальной бункер под горой
Таким образом, легко понять, что последствий применения Повторного Развращения я не слишком-то опасался. Вместо временно безвредного флера мою суть поставило под удар другое. Как, впрочем, и всегда, если речь заходит о применении Эгиды - выдержать удар совсем не сложно, куда труднее выдержать ношу собственной защиты, ее давящего одиночества. И если свою долю я еще мог с горем пополам уверенно держать, хоть бы и парочку секунд, то вот совместную плату за всю нашу компанию было выносить уже тяжелее.
Чуточку.
Самую малость.
Вот крапулечку.
Мне казалось, что я слышал хруст собственных костей, хотя умом я понимал, что нет в моем теле сейчас подобных тканей. Но хруст этот был, тихий и громогласный, сопровождаемый какой-то неправильной болью, словно болит нечто, чего у тебя уже нет, да и не было никогда. Вместе с хрустом пришло тягучее ощущение, отдаленно напоминающее то, что возникает при заборе крови в донорском центре или сильном артериальном кровотечении. Будто из тебя не вытекает даже, а вытягивается что-то, словно нить из полотна ткани, постепенно покидая тебя, а вместе с уходящим начинает расползаться на куски все остальное.
И, конечно же, проклятый голод да пустота во всем мне, без которого я уже давно и помыслить не мог об использовании действительно мощных теневых техник. Ускользающая куда-то в ненасытную пасть душа волновала меня намного меньше обычного, пока я словно обнимал собою, сутью своей невидимые ни в каком спектре, но ощущаемые с болезненной ясностью огоньки чужих душ. Что-то, всегда вылезающее в такие моменты из глубин сознания, рычало и вопило, визгами и проклятиями пытаясь убедить меня всего лишь отпустить эти огоньки, отдать их вместо меня, вместо нас.
Я слышал.
Слушал.
Но продолжал прижимать те огоньки, до метафизического хруста вдавливая их в свое существование, отказываясь отдавать Тени ее жертву, ведь для этой мрази нет понятия достаточного количества, ведь она желает забрать все. В моем упрямстве не было ни героичности, ни какой-то там воспетой верности к товарищам, как не имелось там благородства или самопожертвования. Одна лишь громадная гора ослиного упрямства и почти детское нежелание расставаться с тем, что сжал в ручках. Только и разницы, что вместо миленького плюшевого динозавра отдавать не собираюсь души тех, кто мне эти души доверил.
...чистая и дарующая покой безбрежность, вместе с песнью смертоносного клинка в крепчайшем обрамлении, что эту безбрежность направит...
...густой, обволакивающий шум и отдаленное биение чего-то непостижимого, огромного и неоформленного, крадущегося и таящегося...
...шелест ветвей и скрип гравия под ногами, за которым угадывается перезвон тончайших и невесомых нитей, пронизывающих собою все сущее...
...чарующая грация, за которой сокрыта острота отточенной стали, одновременно смертельно крепкой и невесомо лживой, будто вообще не существующей...