Экипаж Ковчега
Шрифт:
– Проект был запущен на виртуальную экспертизу. Ребята не только давали советы, каждый сам что-то изготовил, чем-то помог. Мы с Петей весь переход отлаживали индуктор. "Америка" делает третий рейс за последние сутки. Сейчас половина населения Ковчега у экранов. Мистер Ив дал участникам пару часов отпуска.
Теперь я на все сто уверен в завтрашнем дне Ковчега. А сам летает в облаках, сказал бы Макс. И был бы прав. Какие ребята!
– Коммандер, готовность номер один, - голос Петра в динамиках. – Просим добро на тестовый вертикальный пуск.
– Даю добро! Три, два, один,
– мистер Шепард подобрался, он напоминает льва, подкрадывающегося к стаду антилоп. Моё нездоровое воображение дорисовывает нервные подёргивания хвоста царя зверей. Несерьёзный ты, старик. Новые ночные кошмары куются здесь и сейчас. Кроме шуток, надо сдаваться врачам.
От странной антенны на корме катера отделяется тускло переливающееся цветами шарообразное тело размером с футбольный мяч. Зависает метрах в десяти выше. Совершает движения влево, вправо, вверх, завис. Уходит в сторону от корабля, висит на месте.
– Плазма под контролем. Подъём на пятьсот метров и самоликвидация. Просим добро.
– Даю добро.
Глаз успевает заметить лишь светлую полоску сорвавшейся с невообразимой скоростью сферы и яркую вспышку в вышине. Никаких звуков. За воротником щекочет холодными лапками мелкое насекомое. Никто не знает, что я боюсь гусениц. Больше, чем стингера. Мне в детстве упала за шиворот одна отвратительная тварь. Когда страшно, она начинает там шевелить своими конечностями и волосками на омерзительном гибком теле.
– Наземная цель номер шесть. Зависание на траектории – пять секунд.
– Добро.
Покорёженный моими пулемётами автомобиль. Я заходил на него три раза. От "Америки" - светлая огненная полоса. Отпечаталась в сетчатке глаза. Замерла на высоте десяти метров. Неуловимое мгновение – и цель, ярко вспыхнув, исчезла. Даже дыма нет. Они что, телекинезом занимаются?
– Цель поражена.
– Надводная цель номер четыре. С ходу.
– Огонь!
Носовая часть небольшого траулера, просевшего кормой, озарилась вспышкой и исчезла. Видны раскалённые оплавленные шпангоуты. С шипением погружаются в воду. Уже сотня гусениц ползает по моей спине, я заворожено уставился в экран.
– Воздушная цель. Просим добро после прохода нашего аппарата.
– Добро.
С высоты скользит моя "Чайка", на длинном буксире за ней – планер. Это заговор. Хуан уволен в стройбат. Пока я воевал в Прибежище, он тут спелся с этими… Энтузиастами! Я вам покажу, как за моей спиной! Авиамоделисты, вашу мать! Оглядываюсь, на ком бы сорвать злость. Джейн берёт мою руку в тёплые ладошки:
– Фэд, у нас нет времени, идёт война. Тебя не хотели обидеть. Ты был переутомлён. Прости нас. Хотели, как лучше.
– А вышло, как всегда. Я вчера спал, как сурок. Ты-то могла хоть намекнуть? Такие дела – и без меня. Я на вас обиделся, инженер-лейтенант. Ты же знаешь, как я страдаю, сижу тут, как дурак. Совсем зарыли в бумагу, всё сами, умники! А ещё коллега!
Краснеет, не знает, куда деть глаза. Отдувается за всех. Наверняка, сама вызвалась меня укрощать, знаю я эту леди. Ну что с ними делать, молодыми? Обнимаю щуплые плечики. Я взвалил на них ответственность за мощь и скорость флагмана, а теперь ругаю беременную
– Прости, маленькая. Старый фанатик. Выжил из ума.
– Это не повторится, Фэд. Все тебя уважают. Я не встречала лучшего инженера и пилота.
– Леди Гарбуз, объявляю вам китайский выговор. Следующий подхалимаж закончится у грузовой мачты "Европы". Полагаю, вы изучили устав.
– Есть китайский выговор!
Научилась у мужа-балбеса. Шаловливые глазки!
– Я не тебя, а твоего благоверного выпорю. Лично. Учит вас, понимаешь! Ева тоже…
– Смотри!
Планер в свободном полёте, мой самолёт ушёл за сопку. Фёдор Иванович у небольшого пульта манипулирует джойстиком для компьютерной игры. Он имитирует уклонение от ракетной атаки, беспилотная игрушка в небе выполняет его команды. Переворот, пике, выход на замедленную бочку – этому он учил меня несколько дней. Внезапно планер исчезает. Ни взрыва, ни падающих обломков. Даже вспышка не слишком яркая.
– Испытания закончены. Просим всех на борт.
– Постам – отбой боевой тревоги. Нести регулярную вахту. "Америка", прекратить эксперимент.
– Какая скорострельность установки?
– Один пуск в четыре минуты. Нужно время для накопления энергии.
– Дальность?
– Ограничена только приборной видимостью. Если установить на "Чайке" приборы наведения…
– Вес?
– До сорока килограммов.
– Решено.
Взлетаю, набираю двенадцать тысяч футов. Хуан включает приборы. Вдали виден полигон. От "Европы" в бухте Ковчег срывается и чертит в воздухе молнию еле заметный огненный шар. С высоты трассеры пушек смотрятся, как в замедленном кино. Не тот случай. Через секунду на горизонте – вспышка.
– Цель поражена!
Теперь нас не возьмёшь даже ядерным оружием. Несколько стационарных установок на близлежащих высотах. Централизованный контроль. Тройкой с Майклом и Фёдором в два рейса снабжаем страшным оружием Прибежище. Пусть сунутся! Вадим ликует. Профессор на обратном пути сидит в кресле второго пилота.
– Господин Солнцев…
– Просто Фёдор, или Фэд, на ваше усмотрение, Николай Николаевич. Я ведь значительно моложе.
– Хорошо, Фёдор. Хочу предупредить. Испытания прошли успешно. Но надо быть предельно осторожными. Могут быть побочные эффекты, Тесла оставил фразу на полях: опасность цепной реакции. Неизвестно, что может случиться, если попасть, к примеру, в электростанцию.
Этот вариант выпал на Кабо-Верде. Через неделю наш флот подошёл на расстояние семидесяти миль от острова Сан Николау. Мы с Хуаном скользили на высоте пятнадцати тысяч футов, мёрзли в меховых комбинезонах. Первый удар слизал корабль в бухте. Второй сгусток плазмы несколько секунд хаотично блуждал над вражеской базой. Затем всё побережье окуталось ярким пламенем, наш самолётик подпрыгнул на семьсот метров. Я чуть не потерял сознание от перегрузки. Приводнились в ярком освещении. Казалось, горела многострадальная земля. Ни хозяев, ни их пленников, ни трофеев. Уже не гусеницы – змеи ползали по моей спине. Не могли спать трое суток, играли с Хуаном в шахматы. Потом доктор дал таблетки, отсыпались до прихода в Ковчег.