Эликсир
Шрифт:
— Никогда, Бен! Никогда я не полюблю кофе! — отчеканила я и направилась в другую сторону, с каждым шагом оставляя позади все сомнения и возвращаясь к привычным приятельским отношениям.
Когда через некоторое время мы вернулись к выходу на посадку, судя по всему, Сейдж так и просидел здесь, не шелохнувшись. И на нас он тоже не посмотрел.
Я почувствовала, как в груди зарождаются первые искорки гнева. Да. Так будет лучше. По крайней мере так я снова почувствую себя сильной. Как он посмел? После того, что было между нами прошлым вечером, как он посмел так себя вести, черт побери?!
Если
Я решительно подошла и села рядом с ним. Нет, он не вскочил и не отшатнулся. Но он и не посмотрел в мою сторону.
Зато я больше не собиралась это терпеть.
— Сейдж, посмотри на меня.
Я видела, как он стиснул челюсти. Но не повернулся.
— Посмотри мне в глаза. Давай, посмотри.
Он подчинился. И, как всегда, я тут же увидела в его глазах всю правду. Нет, его чувства ко мне не изменились с прошлой ночи. Но что-то важное действительно изменилось.
— Не играй со мной. Я не заслужила такого отношения. Если хочешь от меня уйти, просто уйди. Я и без тебя сумею найти и Эликсир, и моего отца.
— Я уйду немедленно, как только это станет возможным.
Вот так, просто и без затей. Он даже и не подумал что-то объяснять. Внутри меня царило полное запустение, как на берегу моря после урагана.
Что ж, тем лучше. Я не буду умолять. Он волен идти на все четыре стороны, когда ему заблагорассудится. Я не буду его удерживать.
Часом позже мы наконец взлетели. Мы с Беном сидели через проход от Сейджа. Бен предложил мне партию в криббедж. Но мне сейчас было не до карт. Все мои силы уходили на то, чтобы не думать без конца о Сейдже. Я попыталась листать журнал, потом посмотрела какой-то фильм… И, наконец, сама не заметила, как заснула.
На этот раз мне приснился не Сейдж. Я увидела во сне моего папу. Это был такой простой и понятный сон. Мы с папой и мамой снова были дома и не занимались ничем особенным. Вот мы обедаем вместе, подтрунивая над очередной маминой попыткой собственноручно приготовить домашний обед (слава богу, она делала это редко!). Вот папа склонился над субботним выпуском «Нью-Йорк Таймс» и решает кроссворд. По субботам он гораздо сложнее, чем по воскресеньям, и папа то и дело заставляет нас с мамой ему помогать. Вот мы втроем сидим на диване и смотрим телевизор: папа обнял маму за плечи, а я устроилась рядом, закутавшись в плед и положив голову папе на колени. Папа кажется слегка постаревшим и осунувшимся, но он весел и здоров. И главное — он с нами. Ужасный год, когда он считался пропавшим, остался всего лишь мрачной тенью в памяти, и он больше не причиняет нам боли, потому что все невзгоды позади.
Это не было похоже на сон, это скорее казалось предвидением. Я проснулась через несколько часов, как раз перед посадкой в Токио. И сон, и долгий отдых освежили меня. В сердце снова затеплилась надежда. Я как будто получила изрядную порцию кофеина: оптимизм и желание действовать так и бурлили в крови. Почему-то я поверила в то, что мы непременно найдем папу, только если сумеем действовать сообща. Это означало активное участие Сейджа, и вряд ли на него можно будет рассчитывать, если мы по-прежнему будем игнорировать друг друга.
Теперь не время переживать из-за моих чувств. Вот
Я здорово удивила и Сейджа, и Бена своей оживленной болтовней на всем пути от самолета к автобусу и дальше — в метро до станции «Шибуйя». Оба явно ожидали от меня иного поведения: как будто в самолете меня подменили. Ну что ж, пусть привыкают. Потому что отныне и впредь я собиралась делать все от меня зависящее, чтобы объединить нашу троицу и заставить всех работать в команде.
В Шибуйе мы направились в отель и сняли два номера. Это было неизбежной тратой времени. Конечно, мы надеялись, что найдем Магду в первый же день. Но нам следовало предусмотреть вероятность того, что поиски затянутся, и тогда нам нужно будет иметь пристанище. А еще нам надо было где-то оставить вещи. Безусловно, мы торопились, как могли, но все равно из отеля вышли уже ближе к вечеру.
Впрочем, на снимке у Бена было такое лицо, что комментарии и не требовались.
Светофор замигал, и море автомобильных сигналов подхлестнуло нас, заставляя прибавить шагу. Мы едва успели добраться до тротуара, как по мостовой снова двинулся сплошной поток машин.
— Черт, это же просто… — Бен так и не смог закончить предложение.
— Это очень плохо, — в голосе Сейджа слышалось раздражение. Он кивнул на очередную девицу, сделавшую снимок. — Как по-твоему, сколько твоих фото сейчас гуляет по Интернету?
Я лишь поморщилась. Он был прав: проблема была гораздо серьезнее, чем уязвленное самолюбие Бена. Мы потратили столько сил, чтобы сорваться с поводка, а сейчас толпа японских подростков через социальные сети разнесет мои фотографии по всему свету. И если Проклятые Местью и Служители Вечной Жизни сидят в Интернете в надежде получить обо мне информацию, то скоро меня поднесут им на блюдечке!
Я вспомнила о том сайте Служителей Вечной Жизни, на который заглянула в папиной лаборатории. Может, стоит зайти туда, чтобы проверить, узнали они обо мне или пока нет? Да нет, это не даст нам никакой точной информации, мы просто потеряем время.
А вот что мы могли сделать, это немного замаскироваться. В конце концов, мы все-таки идем в торговый центр!
И вскоре мы уже были в «Шибуйе 109». По ушам били звуки японской попсы, а многочисленные витрины ослепительно сверкали товарами самых известных брендов. Торговые точки были напиханы на каждом квадратом сантиметре десяти этажей этого центра. Райна потеряла бы здесь голову. И она, безусловно, одобрила бы попытку купить что-нибудь.
Я попросила у Сейджа кредитную карту и подошла к ближнему прилавку, высматривая то, что мне было нужно. Ага, вот оно: короткий черный парик, огромные черные очки, «драные» джинсы и яркий топик.
Я зашла в примерочную, чтобы переодеться, а когда вышла, то увидела, что Бен стоит у витрины с сотовыми телефонами и как заколдованный вертит в руках розовую «раскладушку» в стиле «Привет, Киска!», всю усыпанную кристаллами Сваровски. Вот Бен нажал на какую-то кнопку сбоку, отчего кошачья головка подскочила, и под нею оказалось маленькое зеркальце.