Эпоха мертвых. Начало. Том 2 (первая часть)

Сколько еще придется здесь сидеть? Это была главная мысль, которая крутилась у меня в голове, когда я шел в сторону учебного корпуса, стоящего рядом со штабом Учебного центра «Пламя». Не то, чтобы я рвался покинуть безопасность большой воинской части и рвался как можно быстрее ехать в неизвестность. Скорее даже наоборот. Здесь мы в безопасности, здесь нас охраняют, здесь нам хорошо. Пусть простенькая офицерская гостиница далеко не хоромы, система коридорная с санузлами в конце и все такое, но то, что они сейчас одни из самых безопасных — это наверняка.

Но ехать все же придется, от

этого не отвертишься, и именно это портило все настроение. Чем? Милейшей Алиной Александровной с дочками. Их собакой и их котом. Тем, что они надеются встретить в этом самом Горьком-16 своего мужа и отца, который, на самом деле, пустил себе пулю в лоб чуть ли не у меня на глазах и при этом вырвал у меня обещание не говорить им об этом. Если бы вопрос был лишь в доставке контейнера с образцом первичного вируса и дисков с информацией! Я бы отобрал самых боеспособных из нас, вооружил бы до зубов и оставил бы остальных здесь, под охраной военных. И наверняка прорвался туда и даже вернулся бы обратно. Но теперь, всем табором, с женщинами и детьми?

Все эти размышления вызывали чувство, очень напоминающее бессильную злость. Злость в том числе и на уважаемого мной, ныне покойного Владимира Сергеевича Дегтярева? Ну зачем он меня так подставил, вынуждая врать его семье, сохраняя на лице выражение полнейшей честности? При этом чувствуя себя последней скотиной. Да, его смерть трагедия для меня, но после тех, не боюсь сказать, уже миллионов смертей, случившихся вокруг нас, трагизм ситуации с Дегтяревым как бы даже и поблек немного. Зато на глазах растет потенциальный трагизм нашего будущего похода в неизвестность, отягощенного гражданскими. Которых я веду в никуда, к ложной, несуществующей цели.

Это лирика, а есть еще и практические последствия. Например, у меня никак не получается составить нормальную колонну. У нас есть грузовик с небольшим прицепом и три легких внедорожника. И как прикажете распределяться? УАЗ не та машина, которую водить легко, поедем мы, к тому же, еще и по бездорожью, а из тех же Дегтяревых крутить руль умеет только сама Алина Александровна, да и то у нормальной машины, со всякими ABS и автоматической коробкой.

Впереди колонны пойдет головной дозор, боевое охранение, как угодно назовите, но одна машина, в которой должны быть как минимум трое. В случае возникновения проблем они одновременно должны суметь сманеврировать, открыть ответный огонь и выйти на связь. Трое. Как минимум. Татьяна за рулем, например, она отлично водит, Маша за снайпера и на связи, я — за командира и стрелка.

Еще трое в замыкающем «уазике», пулеметчик, снайпер, водитель. Отделение оружия, если угодно, огневой поддержки. Вика за водителя, Леха снайпером и Сергеич — пулеметчик. Могут прийти на помощь головному дозору, могут защитить машины с грузом и людьми. Если бы не гражданские, пулемет можно было бы перекинуть вперед, он способен хорошей очередью вдавить в землю противника, заставить укрыться и дать время отойти, но гражданские — в первую очередь.

Еще у нас остается грузовик и один «уазик». Насчет грузовика вопросов нет. Он самый сложный в управлении и в нем все самое ценное, к тому же он тащит прицеп. У нас есть один великолепный водитель, Шмель, он его и поведет. А вот в оставшемся «уазике» поедут гражданские, все. Двое детей, Алина Александровна и кот. Собака уже прописалась в кузове грузовика и это даже хорошо. Там его и на цепь посадить можно, кобеля этого безразмерного. Так насчет «уазика»… водить его никто толком не умеет. Девочки Дегтяревы стрелять научились уже, а машину водить — нет. И Алина Александровна, что уж греха таить, водит как самый обычный московский «чайник», сидя в напряженной позе и как будто пытаясь заглянуть за срез капота своей машины. Не тот уровень, который потребуется для марша. Что делать?

Если даже

завтра с самого утра начать учить Аню или Ксению водить внедорожный УАЗ, да еще в таком экстремальном исполнении, как наши, все равно потребуется не меньше месяца интенсивной подготовки. Имеется в виду ведь не только умение тронуться с места, затормозить и не съехать с дороги, но и умение ездить в тяжелых условиях, без дорог, когда грязи по подножки, а это намного сложнее. Что делать? Начинать с завтрашнего утра, поручив процесс обучения Шмелю, подготовку водителей из своих юных дарований, или искать где-то водителя, который уже умеет это делать? А где? А как? Где прячутся сейчас хорошие воители «уазиков»?

В таких думах я поднялся на второй этаж учебного корпуса, в инженерный класс, который теперь постоянно использовался как зал совещаний. Пантелеева еще не было, возле двери стояли и разговаривали два старлея, мне незнакомых. Когда я прошел мимо, он равнодушно скользнули по мне взглядами и вернулись к своей беседе. Я подошел окну, выходящему на учебные поля. В ста метрах от корпуса, в котором мы сейчас были, несколько бригад военных и гражданских, «всем миром», так сказать, закладывали первые бревна в основания срубов. Начали строить избы. Интересно, а что надо сделать, чтобы стать обладателем такой? Надо бы спросить. Все равно, если уцелеем в дороге к «Шешнашке», придется сюда возвращаться, а что дальше будет, там посмотрим. А так бы и домик был…

Пантелеев пришел через десять минут, к тому времени все собрались. В комнате было пятнадцать человек, все офицеры и прапорщики. И, судя по всему, за исключением четверых, все были из числа «спецов» Пантелеева. Все вооружены, но пока явно не для выхода на войну, а так же, как и я, по уже укоренившейся привычке не расставаться с оружием ни на минуту.

— Рассаживаемся. — скомандовал Пантелеев и все пристроились за столами.

Подполковник оглядел собравшихся, затем заговорил:

— Завтра проведем разведывательный рейд в город. С утра. Выйдете в составе трех бортов, два восьмидесятых бэтээра и сто сорок шестая кашээмка, как машина связи. И «Урал-покемон», на всякий случай. На буксир что-то взять, или вывезти что-то или кого-то. По шесть человек на бэтээр, двое в кабине «Урала» и двое в кузове, ну и полный экипаж кашээмки. Старший майор Соловьев.

—, - поднялся высокий худой майор в десантной тельняшке под камуфляжем.

— Садитесь. Задача фактически одна — прорваться как можно дальше и осмотреть как можно больше. На что следует обращать внимание… Первое — где уцелели люди как организованная сила? Сколько их, как себя ведут? Как ведут себя мертвяки? Насколько город забит ими? Пункты, которые надо объехать в обязательном порядке…

Постановка задачи затянулась надолго, но такой разведывательный рейд назрел давно. Необходимо было понять, что происходит в Москве? Что с промышленными объектами? Остались ли живые люди? Как ведут себя мертвяки? Как они поведут себя, когда для них в городе не останется живой добычи? Попытаются найти ее в другом месте? Или впадут в кому, как крысы в лаборатории при подобных обстоятельствах?

Три БТР вполне способны прорваться где угодно, КШМ-146 тоже на базе этого бронетранспортера выполнена. И «Урал» за собой протащат, но при одном условии — их противниками будут мертвяки, а не хорошо вооруженные люди. Какой-нибудь НСВ «Утес», установленный на крыше или верхнем этаже высотки, способен разобрать нашу броню на запчасти, особенно если ему составят компанию РПГ.

Все расселись вокруг карты Москвы. Маршрут уже был выработан, но Пантелеев хотел предусмотреть все возможные варианты событий, поэтому на каждый участок маршрута вырабатывался один или два альтернативных пути, каждый из них получал кодовое название на случай, если появится серьезный противник и он будет прослушивать радиодиапазон группы.