Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба
Шрифт:
— Пожа-а-а-ар!!!
Двое парней хохотали у сруба. В кустах на опушке школьного сада тоже царило тихое, но полное веселье. На ходу сматывая простыню, шутники поспешно удалились, а Олег с Валентиной всё ещё продолжали хохотать, только уже в голос — успокаивались, но кто-нибудь повторял: «Пожар,» — и хохот пузырьками газировки поднимался откуда-то снизу и выплёскивался через нос бегемотьим фырканьем, что само по себе смешило ещё больше. Наконец девчонка смогла выговорить:
— Пошли отсюда, а то сейчас прилупят дружки Серого, ещё нам достанется…
Спотыкаясь и
— А сколько времени? — и посмотрел на часы. Был первый час ночи. Наверное, лицо Олега достаточно красноречиво говорило само за себя, потому что Валентина понимающе-сочувственно спросила:
— Ты до скольких отпрашивался? Влетит?
— Не то слово, — в ужасе ответил Олег, — меня, наверное, уже с ментами… с милицией ищут. Ой, ё! Валь, я побегу! Ты там извинись перед ребятами, то, сё… Я побегу!
— Подожди, — Валентина покопалась в седельной сумочке и протянула новенький фонарик. — Батарейки свежие… Луны-то нет. Это всё я виновата… — она вдруг засопела и отвернулась. — Я про время помнила, просто хотела, чтобы… А ты завтра приедешь?
— Ой, завтра — не знаю, — искренне ответил Олег. — Но я приеду обязательно, ты жди. Ну — я полетел!
— Не заблудись! И приезжай! — раздалось ему уже в спину. И потом ещё — совсем тихо: — Извини…
ГЛАВА 13.
Пока Олег мчался через поля — его мучило только одно: стыд перед Князем. Старый лесник либо уже поиски организовал — узнал, что в Марфинке им и не пахло, обыскивает с собаками лесные закоулки, овраги и речку. Стыдно было так, что Олег про себя решил — если Князь решит его отлупить, то пусть лупит. Заслужил. Только бы не вздумал отослать домой или посадить под арест! Но когда Олег въехал в лес, то на смену стыду пришёл страх.
Олег был действительно смелым парнем. Он не боялся ни драк с ровесниками, ни всяких там маньяков и прочих, будучи уверен, что всегда сможет если не отмахаться, то убежать. Но сейчас было не с кем драться и не от кого убегать. Страх был и вокруг и в самом Олеге. Он бесшумно скользил у мальчишки за спиной, и волоски на коже вставали дыбом, тянуло оглянуться и в то же время приходило понимание — нельзя. Можно только жать на педали, втиснув голову в плечи и надеяться, что ДРЕВНЕМУ УЖАСУ нет дела до человеческого существа, едущего через ЕГО, УЖАСА, ночной лес.
Эпизод с привидением уже не казался смешным. В голову полезли кадры ужастиков и прочитанных книг, и страх разросся и приобрёл вещественность. Он похрустывал в кустах и мелькал неподалёку парами красных точек. Олег даже не думал, что может не найти дуб. Какой дуб, доедет ли он до него вообще?! Повернуть? Но тогда — Олег был уверен — его не выпустят из леса. Тут же и набросятся. Кто? Он не хотел думать про это, но откуда-то из глубин даже не сознания, а наследственной памяти лезли образы, которыми, должно быть, пугали друг друга первобытные люди. Но у них, у первобытных, были копья, топоры. Огонь. Их было много. А он один — и даже фонарик боится
Наконец и ехать стало нельзя. Олег вроде бы держал правильный курс и, соскочив с велосипеда, повёл его рядом.
Совсем близко с тяжёлым топотом пронеслись несколько теней — так неожиданно,что от ужаса Олег не смог даже вскрикнуть и почувствовал, что ещё немного — и пришлось бы идти дальше в мокрых штанах. Без шуток, на самом деле. Но даже появившийся на секунду стыд был задавлен страхом.
— Пожалуйста, — вдруг сказал Олег, останавливаясь. — Ну пожалуйста, отпусти меня. Я не хочу ничего плохого. Я не делал тут ничего плохого! Мне нравится здесь, но… но только днём. Ночь — это не то как-то… ты только не обижайся…
Он не знал, с кем говорит и почему говорит — просто бормотал, съёжившись и вцепившись в велосипедный руль. А лес — лес… слушал. Да, слушал — иного слова Олег не мог найти. Слушал, присматривался — и мальчишка вдруг понял, что в этом внимании нет враждебности.
Никакой.
— Я… пойду? — спросил он. Лес промолчал, но Олегу показалось, что, если в нём и было что-то недоброе — то сейчас оно юркнуло в овражные норы. Лес был БОЛЬШЕ Страха. Он только позволял этому Страху тут жить, потому что так повелось издревле.
И Лес отпускал мальчишку.
Всё ещё вздрагивая, Олег с опаской двинулся дальше. И неожиданно понял, что ночной лес красив. Светлячки перепархивали, роились среди деревьев. Колоннами огромного древнего храма высились чёрные древесные стволы. Таинственно — но уже НЕ СТРАШНО — шуршали кусты, ухнула сова, а потом — потом где-то очень далеко, но отчётливо, наверное, у опушки хвойного бора, звонко запел лесной жаворонок-юла, который всегда первым подаёт голос в ночном лесу, говоря, что не так уж долго осталось до утра…
Двойной дуб словно сам вынырнул из темноты. Уже совсем спокойно Олег проделал ту же операцию, что и утром — влез наверх, поднял велик из 1964 года, опустил в 2001 и спрыгнул следом.
Тут тоже была ночь. И снова не очень-то добрая. Накрапывал дождь, тревожно гудели деревья. Олег спросил, поднимая велосипед — спросил так, как никогда не спросил бы днём, постыдился бы сам себя:
— Ты здесь? Ты живой… сейчас?
И снова понял — бояться нечего. Лес всё ещё был жив. Он ослабел и устал за прошедшие годы, люди измучили его беспощадностью и жадной, бессмысленной злобой. Но Лес не умер. И узнал мальчишку, не удивился. Слишком много он видел за свою очень долгую жизнь — Русский Лес, один из остатков когда-то великого Дома русского человека,
Его Кормильца, Спасителя, Крепости, Колыбели…
Олег перевёл дух и кинулся навстречу заслуженному наказанию…
…Наказание — спору нет! — было правда заслуженным. Вот только Олег его не получил, потому что, когда он явился на кордон, старым лесником там и не пахло. Короткого осмотра хватило, чтобы Олег понял — Князь вообще ещё не появлялся.
Олег покормил Серого, застоявшегося в конюшне. Переоделся, поел сам. И начал беспокоиться. Шёл третий час ночи, а Князь не возвращался! Первоначальная радость сменилась волнением.