Эссенция пустоты
Шрифт:
Беженцы вели себя вполне спокойно, разговаривали в пути, даже шутили и смеялись. Могло показаться, что это обычный переезд из одного места в другое, если бы не мелкие детали, выдающие зависшую в воздухе тревогу.
Путники то и дело оглядывались на северо-восток, делая вид, что делают это просто так, но мечущиеся вдоль линии горизонта взгляды говорили об обратном. Даже оживлённая беседа зачастую заканчивалась резко, будто все её участники враз забыли, о чём говорили. На стоянках Рахим пел и играл, собирая вокруг себя немало слушателей, но стоило его теорбе замолчать, как смолкали и другие голоса.
Воины, сопровождавшие обоз, вели себя иначе: хмурые и собранные, они редко отвлекались на разговоры и внимательно следили за обстановкой. Их же задачей, очевидно, было не допустить паники и раздора, потому что стоило где-либо возникнуть спору, как там сразу же появлялся человек в доспехах и несколькими рублеными фразами наводил порядок.
На одном из привалов Рэн разговорился с предводителем их отряда, Катуром. Тот был чистокровным кочевником и плохо говорил на Локуэле, но оказался дружелюбным малым. Пуэри спросил его, откуда и как давно идёт обоз, и тот ответил, что известие о надвигающейся орде застало их к северу от Узкого залива ровно неделю назад. Большинство мужчин из его рода присоединились к войску, отправившемуся на перехват отродьям, а остальные должны были доставить женщин и детей в Нанторакку.
Воин сетовал, что роду пришлось отпустить почти весь скот, потому что стада замедлили бы обоз, и теперь, если всё закончится хорошо, его семье придётся где-то искать им замену, чтобы не умереть с голоду. «В другое время, — сказал он, — любой род поделился бы с нами несколькими головами. Да только беда всех обокрала». Ещё он рассказал, что сначала их обоз был в три раза меньше, но почти каждый день к нему присоединялись другие беженцы. Они брали с собой всех, без исключения. «Сегодня бросишь незнакомца в степи, а завтра он бросит тебя в пустыне» — такова была логика Катура.
На вопрос, надеется ли он пережить это нашествие, мужчина отмолчался.
В отличие от Рэна, старавшегося меньше говорить и больше наблюдать, Хелия в пути откровенно развлекалась. Уже на второй день она перезнакомилась с половиной обоза. Пиратка умудрялась находить общий язык даже с теми, кто не владел ни одним языком, которым владела она. Создавалось впечатление, что творящийся в мире хаос её ничуть не касался. Сейчас она учится играть на теорбе, через минуту плетёт корзины с другими женщинами, а ещё через десять минут учит детей моряцкой игре в кости, умудряясь общаться с ними на равных. Пуэри поначалу удивлялся такой безудержной энергии и любознательности, но потом понял, что и это поведение вызвано внутренними метаниями девушки. Она не знала, доживёт ли до завтра, и старалась с пользой провести каждое мгновение.
К середине третьего дня там, куда вёл беженцев тракт, показался белёсый дым. Поначалу люди забеспокоились, но Катур с помощниками уверенно двигался дальше. Лишь к вечеру стало ясно, что источником дыма были костры. Тысячи людей разбили лагеря у стен города, в закатных лучах похожего на огромное оранжевое пятно.
— Ой-ёй! — выдохнула Хелия, вновь возникшая рядом с Рэном. — Много-то как! А разве внутри не безопаснее?
— Боюсь, внутри закончилось место, — ответил Колт, перебирая
Хальсет в подтверждение слов спутника мрачно кивнул.
Священник оказался прав. Как только обоз приблизился к стоянкам, навстречу ему выехал отряд воинов, и движение прекратилось. Выехавший вперёд пожилой мужчина о чём-то коротко переговорил с Катуром, и тот отдал своим людям приказ съезжать с дороги.
— Нас тоже завернули, — констатировал рыцарь, наблюдая, как встречающие вместе с Катуром удаляются к городским воротам. — Интересно, они впустят всех, когда начнётся резня?
— Даже если впустят, толку немного, — подала голос гадалка.
Ответом ей были лишь мрачные недружелюбные взгляды.
Обоз проехал вдоль границы лагерей и остановился в месте, наименее удалённом от ворот — примерно в двухстах саженях. Люди несколько расслабились, почувствовав себя в безопасности рядом с таким количеством соплеменников. Некоторые встретили знакомых в соседних лагерях и теперь радостно приветствовали их, обнимались и делились новостями. Опустошались телеги, расставлялись юрты — кочевники воспрянули духом и всерьёз взялись за обустройство стоянки.
Рэн наблюдал за их приготовлениями и размышлял, как долго простоит этот лагерь, учитывая, что легион кровожадных тварей приближается с каждой минутой. Если Сенерия права, войско степняков не сможет остановить отродий, разве что замедлит. Оставалось надеяться лишь на то, что конница сильно проредит орду, и собравшимся здесь людям удастся справиться с её остатками.
Хелия, всюду сующая свой любопытный нос, принесла новости. Всего в Нанторакке собралось шестьсот тысяч человек. Десять тысяч из них — опытные воины. Ещё семьдесят тысяч вошли в ополчение. Если волна отродий докатится до Светлого Города (как оказалось, так переводится заковыристое «Нанторакка» с языка кочевников), всех впустят внутрь. С моря завозят припасы. Разведчики говорят, что по крайней мере на один день пути горизонт чист, только продолжают прибывать беженцы. Вокруг города копают ров, стены укрепляют, возводят дополнительные защитные сооружения. С каждым днём Нанторакка всё защищённей и защищённей. Даже за стеной все уверены, что орда будет разбита.
— Такие дела, — сказала пиратка и откусила от невесть откуда взятого яблока. — Только вот во всей этой суматохе нам совсем некогда думать о наших протоэлементах.
— Об этом Эн и говорил, — кивнул пуэри.
Покончив с яблоком, Хелия вытерла руки о штанины и села рядом.
— И как поступим?
Рэн вздохнул.
— Будем плыть по течению. Это лучше, чем сидеть, сложа руки. Отсидеться всё равно не удастся.
— А он за нами точно не вернётся?
— Ты сама всё слышала.
На этот раз вздохнула пиратка.
— Надо было выбрать другое место.
— Подозреваю, что сейчас спокойных мест в мире нет. И мы с тобой бессильны как-то на это повлиять. Вся надежда на Эна и Литессу.
— Как-то мало у меня на них надежды, — буркнула девушка, и охотник не нашёл, что ей возразить.
Уже затемно вернулся Катур и собрал всех случайных попутчиков, присоединившихся к обозу. Он коротко изложил обстановку, почти слово в слово повторив сказанное Хелией и, обведя присутствующих взглядом, сказал: