Это смертное тело
Шрифт:
— Джимми.
Барбара смущенно переступила с ноги на ногу и посмотрела на Уинстона. Тот, кажется, тоже ожидал неприятного послания от кого-то в загробном мире.
— Скажите, что я приеду. Завтра. В любое время.
— Вы не должны лгать духам.
— Ну хорошо, на следующей неделе.
Иоланда закрыла глаза.
— Она сказала, что приедет на следующей неделе, Джеймс. — И снова обратилась к Барбаре: — А раньше не сможете? Он очень настаивает.
— Скажите ему, что я на расследовании. Он поймет.
Очевидно, он понял, потому что, передав в загробный мир это сообщение, Иоланда вздохнула
— Спасибо, — вежливо сказал Нката. — Не могли бы мы поговорить, мисс…
— Просто Иоланда, — сказала она.
— А что, другого имени нет? — спросила Барбара. Они должны составить протокол. Так положено, Иоланда должна это понять.
— Полиция? Я здесь на законных основаниях, — сказала Иоланда. — У меня лицензия есть. Могу показать.
— Я верю. Мы пришли не с проверкой вашего бизнеса. Итак, ваше полное имя…
Как и следовало ожидать, оказалось, что Иоланда — это псевдоним. Имя Шерон Прайс для ее ремесла явно не годилось.
— Вы мисс или миссис Прайс? — спросил Нката, держа наготове свою записную книжку и механический карандаш.
Иоланда сказала, что она миссис. Ее муж — таксист, а двое их детей выросли и вылетели из гнезда.
— Вы здесь из-за нее? — проницательно спросила Иоланда.
— Так вы знаете Джемайму Хастингс? — спросил Нката. Иоланда не обратила внимания на то, как он произнес этот глагол.
— Ну да, я знаю Джемайму. Но я говорила не о ней. Я имела в виду ее, эту корову из Патни. Это она вам позвонила? Какая наглая!
Они все еще стояли в прихожей, и Барбара спросила, где им присесть для разговора. Иоланда пригласила их пройти вслед за ней сквозь занавеску из бусин. В комнате они увидели диван возле стены, а посредине — круглый стол с нанесенным на него часовым циферблатом. Возле двенадцати часов стоял похожий на трон стул. Иоланда уселась на него и жестом показала, чтобы Хейверс и Нката заняли места возле цифр «три» и «семь» соответственно. Вероятно, дело было в наличии или отсутствии ауры.
— Я о вас немного беспокоюсь, — сказала Иоланда Барбаре.
— И не только вы.
Барбара взглянула на Нкату. Тот смотрел на нее с искренней озабоченностью. Должно быть, сожалел, что у нее нет ауры.
— Я с тобой позже разберусь, — сказала она вполголоса, и Уинстон спрятал улыбку.
— О, да я вижу, вы неверующие, — произнесла Иоланда своим странным мужским голосом.
Она нагнулась под стол, и Барбара подумала, что сейчас произойдет левитация, но медиум вынула то, что, очевидно, и стало причиной изменения ее голосовых связок, — пачку «Данхилла». Она зажгла сигарету и подвинула пачку Барбаре. Судя по всему, она была уверена в том, что Барбара курит.
— Вижу, что вам хочется, — заметила она. — Прошу. Извините, милый, — сказала она Уинстону. — Но не волнуйтесь. Вы умрете не от пассивного курения. Если захотите знать больше, вам придется заплатить пять фунтов.
— Вообще-то я люблю сюрпризы, — ответил он.
— Как хотите, дорогой. — Она с удовольствием затянулась и поудобнее устроилась на своем троне, готовясь к разговору. — Я не хочу, чтобы она жила в Патни. Не столько в Патни, сколько у нее, и
— Вы не хотели, чтобы Джемайма жила в доме миссис Макхаггис? — спросила Барбара.
— Да. — Иоланда сбросила пепел на пол. Он был покрыт персидским ковром, но медиума это не беспокоило. — Дома смерти требуют очищения. В каждой комнате должен гореть шалфей. Можете мне поверить: просто помахать им не годится. И я говорю не о том шалфее, что продают на рынке. Вы думаете, его можно купить в отделе пряностей в «Сейнсбериз», [36] положить чайную ложку в пепельницу и зажечь? Ни в коем случае! Нужно взять настоящий шалфей, который и предназначен для этой цели. И зажечь его надо с определенными молитвами. Тогда духи освободятся, место очистится от смерти и станет здоровым для тех, кто там живет.
36
Название фирменных гастрономов и продовольственных магазинов самообслуживания.
Барбара заметила, что Уинстон записывает речь медиума в записную книжку, словно намерен очистить какое-то помещение.
— Извините, миссис Прайс, но…
— Бога ради, зовите меня Иоландой.
— Хорошо, Иоланда. Вы намекаете на то, что случилось с Джемаймой Хастингс?
Иоланду озадачил этот вопрос.
— Я намекаю, что она живет в доме смерти. Макхаггис — поразительно, как ей подходит это имя! [37] — вдова. В этом доме умер ее муж.
— При подозрительных обстоятельствах?
37
Английское слово hag означает «ведьма».
— Вам лучше спросить об этом у самой Макхаггис, — хмыкнула Иоланда. — Каждый раз, когда я прохожу мимо ее дома, я вижу заразу, сочащуюся из окон. Мне нужно быть более настойчивой.
— Поэтому вы и позвонили копам? — спросила Барбара. — Кто им позвонил? Я спрашиваю потому, что, как нам стало известно, вам велено перестать преследовать Джемайму. Нам сказали…
— Это все домыслы, — прервала ее Иоланда. — Я выразила озабоченность. Я очень тревожилась, поэтому снова вмешалась. Возможно, я была немного… Возможно, перешла черту и стала подглядывать, но что мне было делать? Позволить ей вянуть? Каждый раз, когда я ее встречаю, она все больше сморщивается, так неужели я буду стоять и ничего не делать? Неужели стану молчать?
— Все больше сморщивается, — повторила Барбара. — Что именно?
— Ее аура, — услужливо подсказал Нката.
Похоже, он был в теме.
— Да, — подтвердила Иоланда. — Когда я впервые увидела Джемайму, она цвела. Не так, как вы, милый, — сказала она Нкате, — но заметнее, чем другие люди.
— Как вы с ней встретились? — спросила Барбара.
Довольно об аурах, тем более что и Уинстон явно переключился на эту волну.
— На катке. Не на самом катке, разумеется. По дороге с катка. Нас познакомил Эббот. Мы с Эбботом зашли в кафе выпить кофе. Я с ним познакомилась в магазине. У него тоже очень приятная аура…