Фанатизм
Шрифт:
Массовка застыла. Аванесов схватился за голову.
– Как? Как это? Когда?!
Толпа таяла. Все старались убраться подальше.
Мне было неловко за каждую злую мысль о Наташе. Мы не знали ее, но так ненавидели. А теперь Аванесов рвал на себе волосы, потеряв единственную дочь.
Мы все бежали, как мыши, – по своим углам, по своим норам, прочь от чужого горя. Никто не звонил мне в тот день, телефон словно отключился. Наконец, ближе
– Что слышно?
– Почти ничего. В новостях сказали, что милиция еще выясняет обстоятельства. Я пытаюсь по своим каналам узнать, что и как, но глухо.
Иван долго не брал трубку. Потом откликнулся вяло:
– Привет-привет.
– Держишься?
– Ну…
– Ничего не нужно?
– А ты далеко? Может, заедешь?
Но предложил он это не очень уверенно.
– А ты с кем? Кто-то придет? – спросила я.
– Наверное, нет. Я сам собирался… выйти. Но если ты сможешь приехать, буду ждать.
– Что-то купить?
– Водки.
Мне было страшновато. Несмотря на наше приятельство, я редко оставалась с ним наедине без группы поддержки.
В квартире тоже было непривычно мрачно – ни музыки, ни яркого света, ни сигаретного дыма, ни топота гостей. Дверь была открыта, я позвала его. Он вышел в прихожую, взял у меня из рук водку.
– А в пакете что? Шпроты на закуску?
– Пицца.
– Почти угадал. А могли бы сейчас на свадебном банкете отплясывать.
Мы присели на табуреты в кухне. Иван уставился на исцарапанный стол.
– Вот он, реальный мир. Нет другой жизни, нет никакого другого варианта. Так выпал чертов тетрис. Аванесов сказал, что этого так не оставит и меня не простит…
– А ты при чем?
– Ну.., – протянул Горчаков. – Не знаю. Если бы это все после свадьбы случилось… Да и то, ничего бы мне не светило…
– И что теперь?
– Теперь уже не поженимся. А вы… рады?
Он засмеялся.
– Вы рады, я знаю. Вы же все на «высоком» помешаны, на «вечном», на «духовном». Ты, Соня, немножко не в курсе может, а я эту компанию хорошо знаю. Тепло мне от этой любви, тепло, но не так, чтобы не одеваться. Они на форумах за меня голосуют, а я этого не чувствую. Мне жить как-то нужно. Вот такая я свинья, Соня. Я на многое готов. Даже если блевать потом буду. Студентом как я жил? Кто знает? Витек? Я с теткой шестидесятилетней встречался, харчевался в ее ресторане, в ее ночном клубе зажигал. А у Витька спроси – он только и помнит, что я по монастырям ездил. В монастырях меня не кормили
– А с Наташей?
– И с Наташей жил бы – сколько смог бы, а потом, может, и отсудил бы какой кусок ее пирога. Если бы Аванесов раньше меня за шкирку не вышвырнул. А талант не пропьешь и в карты не проиграешь. Талант или есть, или его нет. Малевал бы портреты потихоньку – кому-то нравилось бы, кто-то заказывал бы...
Я молчала.
– А у тебя есть парень? – спросил он точь-в-точь, как Витек.
– Есть.
– Чем занимается?
– Директор агентства недвижимости.
– А ты одна в съемной квартире живешь? – Горчаков улыбнулся. – Не умеешь врать, уже и учиться поздно.
Мы еще выпили.
– Может, останешься? – предложил он. – Ну, до утра хотя бы. А то стремно как-то. Димка звонил – напрашивался, но на хрена мне Димка?
– А если не останусь, к кому поедешь?
– К Илоне, тусовщица одна из «Проспекта».
Горчаков еще выпил и пригладил волосы.
– Это взрыв был, Соня. К машине было прикреплено взрывное устройство. Теперь расследование будет. И вас тоже могут вызывать.
– Не авария?
– Нет. Заказное убийство. Менты думают, что кто-то сводит счеты с Аванесовым, но и свадьба… тоже вызывает подозрения.
– Ее кто-то заказал?
– Ну, да. Может, кто-то из наших, как думаешь? – хохотнул он. – Хотел бы я знать, кто меня ревнует до такой степени. Не ты, Соня?
– Я.
Он вскинул глаза.
– Так останешься?
– Нет, не останусь. Поезжай. Если уверен, что это не Илона.
– А зачем Илоне ввязываться? Для нее ничего не изменилось бы – так бы и продолжали трахаться.
Я оставила его с недопитой бутылкой водки и ушла.
5. СЛЕДОВАТЕЛЬ
Теперь мы еще больше напоминали религиозную секту, которую преследуют за их веру. Начались вызовы в милицию.
Мы не обсуждали это между собой, настолько несуразными казались нам подозрения.
Похолодало резко. В газете я стала редактором и уже не моталась по интервью, но иногда процеживала Интернет, то и дело натыкаясь на заметки о Горчакове. Нашим конкурентам из «Сенс-акции» он даже дал большое интервью – о горечи утраты любимой девушки.
– Как вы думаете, пережитая боль отразится на вашем творчестве? – бестактно поинтересовалась журналистка.