Философия войны

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла

Проект осуществлен при поддержке Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями

О жизни столь замечательной личности, как военный писатель русского Зарубежья Антон Антонович Керсновский, мы на сегодня знаем, к сожалению, немного.

Он родился в Одессе в семье присяжного поверенного Антона Антоновича Керсновского, по свидетельству сестры Евфросинии Антоновны, в 1905 г. По ее словам, среди их предков по отцовской линии были польские аристократы, их дед был русским военным инженером, вышедшим полковником в отставку, по линии матери Александры Алексеевны, урожденной Василиди, брат и сестра были в родстве со священно-мучеником Вселенским патриархом Григорием VI, умерщвленным турками во время греческого восстания в 1820 г.

Отец Антона и Евфросинии Антон Антонович в 1919 г. был арестован Одесской

ЧК. Потрясенный этим, 14-летний Антон ушел добровольцем к белым на Гражданскую войну. Среди одесских чекистов случайно нашелся некто, уважавший отца-юриста за профессиональную честность, и Антон Антонович-старший был вскоре освобожден. Бежав из Одессы в Румынию на французском крейсере «Мирабо», семья затем переехала в родовое имение Керсновских Цепилово возле Сорок в Бессарабии, где отец и умер в 1936 г. А сын, оказавшись в рядах Добровольческой армии, навсегда связал свою судьбу с Белым движением и белоэмиграцией. Его мать и сестра после присоединения Бессарабии к СССР лишились имущества и были выселены из дома. Успев отправить мать за границу в Бухарест, Евфросиния Антоновна в феврале 1941 г. была арестована и выслана в Восточную Сибирь. Помилованная без собственного прошения после смертного приговора, она отбыла 10-летний срок заключения в Норильском лагере и только в 1956 г. вновь встретилась с матерью, с которой в 1960 г. окончательно соединилась и жила до ее кончины в 1964 г. Сама Евфросиния Антоновна в 1994 г. окончила свои дни в Ессентуках.

После ухода из Крыма остатков Русской армии генерала П. Н. Врангеля юный Антон Керсновский, возвратившись из Сербии, после недолгого пребывания в Цепилово отправился в Австрию с целью получения образования. В Вене он окончил Консульскую академию, затем переехал во Францию, где учился в университете в Дижоне, прослушал курс в Сен-Сир-ской военной школе. Со второй половины 1920-х гг. он поселился в Париже, где, зарабатывая на скудную жизнь, полную лишений, все свободное время посвящал работе в библиотеках и архивах, научным занятиям военной теорией и историей и участию в общественно-политической жизни русской эмиграции в качестве публициста и военного эксперта.

С 1927 г. начинающему писателю предоставил слово полковник Н. П. Рклицкий (впоследствии архиепископ Вашингтонский и Флоридский Никон), на страницах своего издававшегося в Белграде еженедельника «Русский военный вестник», переименованного в 1928 г. в «Царский вестник». Бескомпромиссность монархических убеждений, огромная и разносторонняя военно-научная и историческая эрудиция, полемическая острота быстро приобрели Керсновскому репутацию яркого и ценного пера, во многом определявшего лицо издания. Кропотливым трудом он создал на страницах еженедельника настоящую военную хронику, профессионально знакомившую читателя с новейшими тенденциями вооруженных сил современных государств. За десять лет упорного и непрерывного писательского труда Антон Антонович опубликовал на страницах «Царского вестника» и других изданий более пятисот различных статей и материалов. Ветераны Первой мировой войны и маститые военные, интересуясь у редакции именем автора, отказывались верить, что перед ними не их товарищ по оружию в минувшую Великую войну, не офицер Генерального штаба или хотя бы офицер, некогда окончивший Артиллерийскую или иную из прежних императорских военных академий, но совсем молодой человек.

Главным предметом военно-исторических интересов А. А. Керсновского закономерно стал поиск ответа на вопрос, волновавший всех, кто с болью в сердце пережил трагические для России и ее армии события начала XX века, вопрос о причинах крушения, постигшего историческую российскую государственность. Венцом его усилий в этом направлении стала четырехтомная «История Русской армии», выпущенная при помощи Н. П. Рклицкого и его единомышленников в Белграде в 1933–1938 гг. Около половины труда было отведено изложению и анализу событий Первой мировой войны. Весьма далекая от внешнего академизма, публицистическая по стилю, но при этом основанная на глубоком знании и учете широкого круга источников, она и сейчас производит неизгладимое впечатление остротой наблюдений и смелостью обобщений, а в то время она стала настоящим событием в военно-литературной жизни русской эмиграции и вызвала десятки отзывов маститых и уважаемых авторов. Переизданная в 1990-х годах в России, она во многом сохраняет свое историографическое значение, но научное ее издание до сих пор отсутствует.

Военно-теоретические представления автора, лежащие в основе его исторических взглядов и суждений, были лаконично изложены в отдельной работе под названием «Философия войны», которая в сокращенном варианте была напечатана на страницах «Царского вестника» в 1932 г., а полностью опубликована отдельным изданием в 1939-м в Белграде.

«История Русской армии» задумывалась как первая часть грандиозного по масштабам, неосуществленного двенадцатитомного труда, который должен был включать в себя историю отдельных родов войск, военного быта, историю выдающихся русских военных подвигов. Из других задуманных им сочинений: «Военное дело», «Русская стратегия в образцах», «Стратегический очерк современных кампаний», «Крушение германской военной доктрины в кампании 1914 года» – увидели свет лишь несколько отрывков, а остальное из-за эмигрантской нищеты осталось в рукописях и до нас не дошло.

К концу 1930-х гг.г за десятилетие своего военно-научного поприща, сотрудничая в зарубежных газетах и журналах, Антон Антонович прочно стяжал среди эмиграции славу выдающегося русского

военного писателя и историка. Его лично знал и уважал глава Русской Православной Церкви Заграницей митрополит Антоний (Храповицкий). Военные авторитеты эмиграции признавали в нем состоявшегося ученого и готового профессора военной академии. На страницах номера «Царского вестника» специально посвященного юбилею писательской деятельности Антона Антоновича, к нему обратились с приветствием и благодарностью более ста офицеров – участников Мировой и Гражданской войн. Переводы его статей стали появляться в иностранной военной печати. На его суждения обратил внимание бывший главнокомандующий германского рейхсвера, выдающийся участник Первой мировой войны генерал Г. фон Сект.

Значение творчества А. А. Керсновского в истории военной мысли русского Зарубежья и отечественной военной мысли в целом, в русской военной историографии ожидает сегодня специального академического исследования.

Знакомясь с его сочинениями, следует помнить, что атмосфера, в которой он работал, была насыщена в избытке мощными общественно-политическими страстями, от которых он не мог быть свободным. Это была атмосфера специфически болезненного общественного сознания эмиграции, травмированного революцией, Гражданской войной и изгнанием. Все дальше в прошлое уходили воспоминания о жизни в императорской России, все дольше продолжалась оторванность от жизни своего народа, отделенного от внешнего мира созданным политикой Советского государства «железным занавесом». Все больше появлялось склонности идеализировать дореволюционную Россию. Лишь немногие, подобно бывшему начальнику деникинской разведки полковнику А. А. Зайцову, старались избегать недооценки советского военно-политического руководства и роста мощи Красной армии. Политически эволюционирующей вправо русской эмиграции в основном все менее хотелось признавать возможность устойчивого взаимоприспособления, компромисса или консенсуса между богоборческой властью и русским народом на длительную историческую перспективу. Многим хотелось верить, что в Советской России вот-вот начнется саморазложение коммунистической власти, вот-вот Красная армия совершит государственный переворот, вот-вот коммунистический режим рухнет, вот-вот начнется вторая гражданская война. Этих настроений отнюдь не был чужд и Керсновский.

Но он был одним из тех, кто в 1930-х гг. сумел правильно оценить значение возрождения военной мощи Германии. Он понимал, что оно неизбежно приведет к возникновению Второй мировой войны, которая, подобно Первой, будет носить тотальный характер, то есть неминуемо будет войной не армий, а целых народов. А значит, неизбежное столкновение Германии с СССР будет войной немцев не против правящего в России политического режима, а против русского народа. В Первую мировую войну именно Германия решительнее других проявила тенденцию к отступлению от морально-этических ограничений, сохранявшихся европейской военной традицией XVIII–XIX веков, ради достижения победы охотнее других позволила себе средства, ранее считавшиеся недопустимыми. Именно в Германии Керсновский видел «заклятого врага» России и русского народа. Опытный читатель в предлагаемой здесь его вниманию «Философии войны» без труда заметит откровенную германофобию автора. Уничтожающей характеристики под пером Антона Антоновича не избежал и выдающийся прусско-германский военный теоретик К. фон Клаузевиц. Искушение осудить автора за такую необъективность читателю следует, на наш взгляд, преодолеть, приняв во внимание, что автор «Философии войны» в данном случае поступал по законам войны тотальной. То есть он исходил из того, что перед лицом грядущей борьбы русского народа за свое существование с неумолимым и беспощадным врагом необходима тотальная психологическая мобилизация русского общества– то, чего ему так не хватало во время Первой мировой войны, – психологическая мобилизация, при которой абсолютно неуместны положительные оценки авторитетов, вдохновляющих военную школу самого вероятного из потенциальных противников.

Эта позиция Керсновского и еще ряда представителей правой части русского Зарубежья, настороженно относившихся к Германии, послужила предостережением, увы, не для многих. Политическая слепота антикоммунизма, афористично выражавшаяся известным девизом «Хоть с чертом, но против большевиков!», с учетом и ряда внешних обстоятельств, сыграла роковую роль в судьбе монархически настроенной эмиграции, недооценившей германскую русофобию и попавшей буквально под каток Второй мировой войны. Подавляющая часть эмигрантской молодежи в Югославии, в том числе, по-видимому, немалая часть аудитории «Царского вестника», после захвата страны немцами в 1941 г. оказалась в рядах так называемого «Русского охранного корпуса» – марионеточного формирования германского вермахта, который возглавил столь уважаемый Керсновским бывший русский генерал Б. А. Штейфон. Корпус был предназначен для борьбы с югославскими партизанами, после завершения которой его предполагалось перебросить на советско-германский фронт [1] . Судьба этой части русской эмиграции переплелась с судьбой потерпевшей поражение гитлеровской Германии. Стать в ряды армии оккупантов страны, давшей тебе приют как беженцу из России, – поистине удручающее нравственное падение для русского человека!..