Фишер. По следу зверя. Настоящая история серийного убийцы

Рогоза Александр

– Ему отдают коробочку, а в ней лежат череп, зола и несколько косточек… Он стоит и смотрит на нас, начинает заикаться от ужаса, в глазах слезы, руки дрожат: «Ребята, ч-ч-то это? Это м-м-мой сын? Как я его жене покажу?» Мы пытаемся его хоть как-то успокоить. Хотя что в такой ситуации скажешь? А этот мужчина достает из бардачка своего уазика бутылку водки и выпивает ее разом. Выпивает и стоит – смотрит на нас совершенно трезвыми глазами. Он был в таком шоке, что эту водку даже не почувствовал! Первый и в последний раз я такое в жизни видел.

Глава 58

Рядом

Еще один момент мне никак не дает покоя. Никакой

конспирологии я в этом факте не ищу. Но до ужаса страшно, как же это в жизни, в реальных, а не киношных расследованиях бывает!

Достоверно известно, что до последнего, тройного, убийства Сергей Головкин ни разу не попадал в поле зрения милиции. Хотя в Одинцовском районе действительно так или иначе проверяли тысячи мужчин. Это звучит особенно жутко, если учесть, что в каких-то двухстах метрах от его адского бункера-гаража, спрятанного за забором конезавода в Горках-10, тогда находилось двухэтажное здание местного отдела милиции. Участковые и опера в течение многих месяцев каждое утро выходили из этих дверей, чтобы продолжить обход территории, опрашивая жителей: не видел ли кто-то чего подозрительного, не слышал ли… Могли ли маньяка выявить, вычислить не после одиннадцати убийств, а раньше, спася несколько человеческих жизней?

– Часто приходилось слышать от людей: «Как же он у вас был столько лет под самым носом?» – размышляет Василий Глухов. – Но поймите одну вещь. Его гараж был спрятан от посторонних за высоким забором, а сигналов и жалоб на Головкина никогда не было. Молчаливый и работящий мужчина, на которого в жизни никто не подумает.

Глухов объясняет, что может об этом говорить со всей ответственностью, потому что с Головкиным… он был несколько лет знаком – как житель Горок. Не близко, можно даже сказать, шапочно, и тем не менее.

– Когда Головкина взяли в разработку, я сразу доложил Цхаю, что знаю его. У меня тогда на конезаводе работал брат двоюродный. И несколько раз я туда приходил в форме. Помню, увидев милиционера, Головкин менялся в лице почему-то, сразу становился очень уважительным. Но это я только уже потом понял, сопоставил. Я приходил на завод и шел к нему как к начальнику родственника: «Сергей Александрович, мне очень брат нужен. Можно я его заберу?» – «Конечно-конечно, берите!»

Рядом с Головкиным время от времени появлялись действующие и бывшие сотрудники милиции, но никому даже в голову не пришло, что бирюк Сережа может быть маньяком Фишером из газетных статей.

Про милиционера-зятя я уже рассказывал. Наверное, его можно оставить за скобками, потому что сержант Андрей Корсаков виделся с шурином Сергеем Головкиным не больше полудюжины раз, и контакта у них не сложилось. Одногруппник и самый близкий институтский товарищ Головкина Алексей Фролов, который после выпуска из сельхозакадемии пошел работать оперативным дежурным отдела милиции в московском районе Царицыно, пожалуй, тоже не в счет – они в последний раз виделись году в 1985-м.

Однако был и в близком окружении серийного убийцы человек, который отработал в органах несколько лет, – конюх Аркадий Костин. До того как устроиться на МКЗ, мужчина окончил среднюю школу милиции, потом прошел путь от постового до инспектора. Костин с женой часто приглашали Сергея Головкина в гости, регулярно общались, но ничего подозрительного Костины в старшем зоотехнике не видели.

В 1992 году одно расследование привело на конюшню к Головкину Виктора Нацаренуса, уже занимавшего должность замначальника оперов при Успенском отделе милиции. Дело было исключительно местного пошиба – кто-то повадился угонять у местных жителей мотоциклы.

–

Мне сообщили, что краденые мотоциклы отстаиваются в яслях для лошадей на конезаводе. Прихожу на конюшню – точно! Где-то лошадь стоит, а где-то мотоцикл краденый. Я, естественно, начал спрашивать работников: «Кто тут старший?» Указали на зоотехника Головкина. Я представился, что из милиции. И вижу, что у него ноги подкосились, он резко на ясли облокотился. Такое испуганное лицо, как будто сердечный приступ. Впрочем, у людей приходилось самые разные реакции на слово «милиция» видеть. Но вот этот взгляд его, перепуганный, я запомнил на всю жизнь. Я говорю: «Откуда краденые мотоциклы?» Услышав, что я по поводу мотоциклов, он сначала побледнел, а потом лицо налилось краской. И к нему будто вернулась смелость. Начал объяснять, что это подростки из Горок к нему ставят, а он не знал, что мотоциклы краденые. Там Головкин действительно был ни при чем. Так что его я видел только один раз – примерно за полгода до задержания.

В общем, сотрудники милиции иногда появлялись где-то рядом с садистом-убийцей Сергеем Головкиным, но взгляд на нем не останавливали – просто обычный гражданский.

А тот жуткий случай, когда Головкин привез к гаражу в багажнике своих «Жигулей» подростка Игоря Ухина, которого задумал убить? За ним на территорию конезавода заехал милицейский уазик, но сотрудники просто посмотрели на суетящегося в темноте у гаража мужика через стекла и уехали…

На допросах у Головкина несколько раз спрашивали, действительно ли им вплоть до задержания никогда не интересовались люди в форме.

«Напрямую с сотрудниками милиции не приходилось сталкиваться, – отвечал он следователям, – был у нас случай на конезаводе – украли мешки с отрубями, и летом 1992 года меня вызывали свидетелем в Одинцовский суд».

В другой раз дополнял:

«Я никогда не замечал, чтобы работники милиции проявляли когда-либо интерес к моему гаражу. Хотя как-то раз наш ночной сторож говорил мне, что однажды, еще до Ухина, к моему гаражу подъезжали работники милиции. Но, видимо, это произошло случайно. Я вел себя нормально и не должен был вызвать к себе интерес со стороны работников милиции».

Глава 59

Агенты «Кремлевского централа»

– Одно время Головкина прятали в разных СИЗО, чтобы его в камере не убили, – рассказывает Василий Глухов. – Помню, однажды его увезли в изолятор на другой конец Подмосковья, в Павловский Посад, если не ошибаюсь. У уголовников ведь сарафанное радио быстро работает.

Насильники детей, а тем более их убийцы по уголовным понятиям едва ли не худшее, что может быть. За такие преступления в тюремной среде человека «понижали». Это грозило статусом пассивного гомосексуалиста, а то и вовсе смертью…

Из материалов дела известно, что Головкина в итоге отправили в знаменитый московский СИЗО «Матросская тишина» (по названию улицы, на которой он находится).

В конце октября 1992-го газета «Коммерсант» сообщала, что после перевода маньяка Фишера в «Матросску», новые сокамерники его избили – уже знали, что за человек прибыл. И подследственного для его же безопасности перевели в другую камеру.

К слову, следственный изолятор № 1 «Матросская тишина» знаменит еще и тем, что там имеется так называемый спецблок на 120 мест. По сути это тюрьма в тюрьме. Обычно сюда отправляют, так сказать, ВИП-заключенных, проходящих по уголовным делам непростых людей, чтобы ни один волосок с их головы не упал. Этот спецблок, который в народе прозвали Кремлевским централом, известен усиленными мерами безопасности.