Гамсун. Мечтатель и завоеватель
Шрифт:
Гамсуна поселили в летнем домике Тербовена, расположенном на берегу моря. Шеф немецкой секретной полиции Генрих Фэлис взял на себя ответственность за охрану Гамсуна, кроме того, юбиляру был обеспечен норвежский повар. Гамсун получил поздравления от представителей нацистской верхушки. Гитлер, на которого две недели назад было совершено покушение, прислал поздравительную телеграмму. Конечно же, поздравительную телеграмму прислал и Геббельс, а также другие важные немецкие чины, находившиеся в Норвегии, — Николаус фон Фалькенхорст и Тербовен [459] .
459
Разные газеты в связи с юбилеем Гамсуна. Роберт Фергюсон «Загадка Кнута Гамсуна», а также норвежская «Верденс Ганг» от 5.08.1998.
А
25 августа был освобожден Париж. 11 сентября войска антигитлеровской коалиции пересекли немецкую границу с запада. В конце сентября Гамсун пытался успокоить своего нервничающего сына, члена нацистской партии, который к тому же занимал в это время идеологическую должность в «Гюльдендале»: «Дорогой Туре, не принимай близко к сердцу то, что тебе приходится слышать. Никто не знает, что будет. <…> То, что у немцев есть кое-какой сюрприз для стран коалиции, это известно и самому Черчиллю, а нам остается только верить и надеяться» [460] .
460
Гамсун — Туре Гамсуну от 28.09.1944.
Гамсун все еще надеялся на внезапный счастливый поворот в войне, но эта надежда заметно убывала.
Как часто бывало и ранее, Гамсун сидел в большой комнате на втором этаже, в своей усадьбе в Нёрхольме, и страдал от отсутствия человеческого тепла. Первому ребенку Туре, девочке, дали имя в честь бабушки, полное имя которой было — Анна Мария. После того как внучку привозили в Нёрхольм, а потом увозили, Гамсун писал ей письма и тем самым удовлетворял свою тоску.
Теперь внуки заменяли Гамсуну собственных детей, когда они были маленькими и невинными. Виктория жила во Франции, теперь они с ней переписывались. Сесилия жила в Дании, из ее художественного образования, которое оплачивал отец, мало что получилось, она жила в основном богемной жизнью. Эллинор привезли домой, в Нёрхольм, но она постоянно нуждалась в уходе и лечении, страдала от алкоголизма и нервных расстройств. Арилд вернулся с восточного фронта, где был военным репортером, целым и невредимым. Он прекрасно справлялся с хозяйством в усадьбе, но нельзя сказать, чтобы в это время между отцом и сыном сложились особо теплые отношения. Арилд хотел управлять усадьбой самостоятельно, отец сопротивлялся. У Туре в это время были проблемы как в профессиональной деятельности, так и в семейной жизни, не говоря уже о больших материальных затруднениях. А Мария находилась в состоянии войны с супругом.
Всем стало вполне очевидно, что мировая война идет к концу. Арилд, Туре, Мария и сам Гамсун, непосредственно поддерживавшие нацистскую партию, понимали, что, когда в Европу и Норвегию придет мир, им придется отвечать за свои поступки.
В начале ноября 1944 года немцы, применяя тактику выжженной земли, начали сжигать все постройки, включая дома местных жителей Финмарка и Нур-Тромсё {106} . Неужели они уничтожат и его любимый Нурланн, среднюю Норвегию и южную Норвегию?
Когда 31 декабря 1944 года Гамсун менял в Нёрхольме все календари, он, несомненно, уже видел впереди крушение Третьего рейха.
В начале января 1945 года Гамсун рубил дрова в сарае. Внезапно он упал и остался лежать среди поленьев. Через какое-то время ему удалось ползком добраться до кухни. Новое кровоизлияние.
Но он не умер. Многие, узнав об этом, пожалели, что на этот раз он не умер. Тогда и сам Гамсун, и норвежский народ сумели бы многого избежать в дальнейшем. Он так ослаб, что не мог больше носить дрова в свою комнату. Но газеты и журналы вполне мог читать.
Он уже не получал свою любимую датскую газету «Политикен», но и в других газетах было достаточно материала, чтобы следить за смертельной схваткой Третьего рейха со своими врагами.
Второго мая «Афтенпостен» в возвышенных тонах обнародовала сообщение о героической смерти Гитлера, до последнего вздоха сражавшегося с большевиками, при этом не было ни малейшего намека на то, что он покончил с собой. О смерти Гитлера сообщили и по радио. Помощница по хозяйству в Нёрхольме следующим образом описывает тот день: «Хозяина как будто
461
Слова Ирене Берг приводятся по книге: Тимур Арне «Гамсун и его крест».
Однако Гамсун решил, что этого недостаточно, и задумал написать некролог. Мария искренне пыталась отговорить его от этого и других подобных шагов. И рейхскомиссариат, и Норвежское телеграфное бюро звонили в Нёрхольм, пытаясь уговорить его выступить с речью. «Тут кое-кто пытался сделать так, чтобы я не мог сам откликнуться на это предложение. Звонившим было сказано, что я якобы „упал с лестницы“, но это не так», — жаловался он редактору «Афтенпостен», когда уже сформулировал слова прощания и скорби для некролога [462] .
462
Гамсун — Доери Смиту от 4.05.1945. В своих письмах Гамсун утверждал, что члены его семьи в Нёрхольме, а в данном случае эти слова могут относиться только к Марии Гамсун, пытались помешать норвежскому телеграфному бюро и рейхскомиссариату связаться с ним. Совершенно очевидно, что между супругами не было согласия по поводу необходимости и целесообразности в сложившейся ситуации писать некролог Гитлера. Когда Гамсун узнал о словах Марии, то ощутил себя так, как будто его и на самом деле лишили дееспособности. См. Ларе Фроде Ларсен в норвежской «Афтенпостен» от 16.07.1995.
Написанию некролога Гамсун придавал такое важное значение, что даже позаботился о том, чтобы написать второй экземпляр текста и послать его рейхскомиссару.
Это было одним из самых последних действий, предпринятых редактором «Афтенпостен» перед его неизбежным смещением. 7 мая 1945 года им было послано в набор 88 слов Кнута Гамсуна, полученных по почте утром. Война закончилась. Но в Норвегии никто об этом не знал. В тот же день некролог был напечатан в «Афтенпостен» и размещен в самом верху, на правой стороне первой страницы.
Писатель склонялся перед смертным одром диктатора и заявлял: «Я недостоин произносить громкие слова о Гитлере, а его жизнь и деятельность пробуждают отнюдь не сентиментальные чувства. Он был воин, борец, сражавшийся за все человечество, глашатай всеобщей справедливости. Гитлер был реформатор огромного масштаба, но его историческая судьба была такова, что он жил во время беспрецедентной грубости и варварства, и это сразило его. Именно таким видят Адольфа Гитлера рядовые граждане Западной Европы. А мы, его ближайшие соратники, склоняем свои головы перед его смертью» [463] .
463
Гамсун в «Афтенпостен» от 7.05.1945.
«Я хотел сделать рыцарский жест по отношению к павшему, который был крупной фигурой», — объяснил он Туре [464] .
В более поздних изданиях книги «Кнут Гамсун — мой отец» сын свел эту реплику к следующему: «Это был лишь рыцарский жест, не более того». Эта редакция на совести сына Гамсуна. Конечно же, подлинные слова Гамсуна — это те, которые сын привел в первом издании своей книги. Гамсун всегда умел очень точно подбирать нужные слова. Акт написания некролога не был со стороны Гамсуна каким-то иррациональным поступком в духе его персонажа Нагеля, то есть неким мазохистским жестом во вред себе. Это был благородный жест. Логика этого благородного жеста была двойная: во-первых, Гамсун хотел показать свою верность идее, и во-вторых — выразить благодарность Гитлеру, который почти достиг своей цели.
464
Туре Гамсун «Кнут Гамсун — мой отец».