Гарри Поттер и Дары Смерти(astronom bash.ru)
Шрифт:
— У неё совершенно отвратительный вкус, даже хуже, чем у Гардирукса. Давай, Рон, иди сюда, и я смогу…
— Хорошо, но учти, я не хочу слишком длинную бороду.
— О, ради всего святого, это же не для красоты!
— Одно другому не мешает, и я предпочёл бы нос покороче, постарайся сделать так, как было в прошлый раз.
Гермиона вздохнула и приступила к изменению внешности Рона, которая не должна была иметь ничего общего с оригиналом. Помимо этих мер, они надеялись, что им поможет еще защита зловещей ауры, которую излучала Беллатрикс. Гарри и Грипхук постоянно будут рядом под мантией-невидимкой.
— Ну, —
Узнать Рона после наведённой маскировки было совершенно невозможно даже для Гарри, который его отлично знал. У его друга теперь были длинные волнистые волосы, окладистая русая борода и усы, веснушки исчезли без следа, нос стал коротким и широким, а брови — густыми и кустистыми.
— Ну, не в моем вкусе, конечно, но сойдёт, — ответил Гарри. — Ладно, идём.
Троица оглянулась на Ракушечный коттедж, тёмный и молчаливый в рассветных сумерках, и направилась туда, где заканчивалось действие заклятия Fidelius и они могли аппарировать. Едва они вышли за ворота, раздался голос Грипхука:
— Я думаю, теперь я должен подняться наверх?
Гарри наклонился, и гоблин вскарабкался ему на спину, сомкнув пальцы на шее. Он не был тяжёлым, но Гарри не нравилось это ощущение и то, как сильно он вцепился ему в горло. Гермиона вытащила из расшитой бисером сумки мантию-невидимку и бросила им.
— Прекрасно, — удовлетворённо кивнула она, наклонившись и проверив, что ноги Гарри не торчат из-под мантии. — Ничего не видно.
Гарри развернулся с Грипхуком на плечах и полностью сконцентрировался на Дырявом котле — гостинице у входа в Косой переулок. Гоблин вцепился ещё сильнее, потому что они двигались в сжимающуюся темноту ночи, но уже в следующую секунду Гарри ощутил под ногами тротуар и открыл глаза на Чаринг Кросс Роуд. Проходящие мимо магглы с тоскливыми невыспавшимися лицами, как обычно, куда-то спешили.
Бар «Дырявого Котла» был почти пустым, только его сутулый беззубый владелец протирал очки, стоя за барной стойкой, да парочка волшебников тихо беседовали в дальнем уголке. Увидев Гермиону, они отодвинулись ещё дальше, в тень.
— Госпожа Лестранж, — пробормотал Том и, поскольку Гермиона не сразу удостоила его ответом, услужливо склонил перед ней голову.
— Доброе утро, — наконец произнесла она. Когда Гарри, скрытый мантией-невидимкой, проходил мимо, всё ещё с Грипхуком на плечах, то заметил удивлённый взгляд бармена.
— Ты слишком приветлива, — прошептал Гарри, когда они прошли сквозь гостиницу и оказались на заднем дворе, — ты должна смотреть на таких людей, как на мусор.
— Хорошо.
Гермиона достала палочку Беллатрикс и постучала по зачарованному кирпичу в стене, и тут же кладка, кружась, расступилась, образовав сначала очень узкий проход, который становился всё шире, пока наконец не превратился в сводчатую арку, выводящую на узкую мощёную улицу — Диагон-аллею. Здесь ещё было тихо, магазины вот-вот должны были открыться. С тех пор, как Гарри в первый раз побывал на этой извилистой улочке перед поступлением в Хогвартс, многое изменилось. Магазинов, чьи окна были заколочены, было больше обычного, но открылось несколько новых, посвящённых Тёмным Искусствам, которых не было,
Несколько оборванцев жались в дверных проёмах, и Гарри слышал, как они умоляюще обращались к редким прохожим, выпрашивая немного золота, со словами, что они настоящие волшебники. У одного из нищих глаз был закрыт окровавленной повязкой. Пока они шли по улице, попрошайки, едва бросив взгляд на Гермиону, как будто растворялись, надвигая капюшоны на лица и стараясь исчезнуть как можно быстрее. Она смотрела на них с недоумением, пока человек с окровавленной повязкой не приблизился к ней шатающейся походкой и не остановился прямо напротив, преградив дорогу.
— Мои дети! — завопил он, показывая на неё пальцем. Высокий, надтреснутый голос казался голосом безумца. — Что они сделали с ними?! Вы знаете, вы должны знать!
— Я… в самом деле… — неуверенно пробормотала Гермиона.
Незнакомец набросился на неё, пытаясь дотянуться до горла. И тут же удар, сопровождаемый вспышкой красного цвета, отбросил его на землю. Рон всё ещё стоял, держа палочку в вытянутой руке, с ошарашенным выражением лица, частично скрытого густой бородой. Люди выглянули из окон по обе стороны улицы, а несколько прилично одетых прохожих заспешили, подобрав мантии, явно желая поскорее убраться подальше от этого места.
Едва ли можно было сделать их появление в Косом переулке ещё более заметным, Гарри даже задумался о том, не будет ли лучше сейчас исчезнуть и придумать какой-нибудь другой план. Но прежде чем друзья успели отойти, чтобы обсудить это, сзади раздался крик:
— Госпожа Лестранж!
Гарри развернулся кругом, и Грипхук снова вцепился ему в шею. К ним шёл высокий, худой волшебник с густой копной седых волос и длинным, острым носом.
— Это Трэверс, — прошептал гоблин в самое ухо Гарри, но тот сейчас не мог думать о том, кто это такой. Гермиона выпрямилась в полный рост и произнесла со всем высокомерием, на которое только была способна:
— Что вам нужно?
Трэверс замедлил шаг, явно оскорблённый её тоном.
— Он тоже Упивающийся смертью, — выдохнул Грипхук на ухо Гарри, и тому ничего не оставалось, как подкрасться сбоку и повторить это Гермионе.
— Я просто хотел поздороваться с вами, — начал Трэверс прохладным тоном. — Но если моё присутствие нежелательно…
Гарри узнал его голос: он был одним из тех, кто побывал в доме Ксенофилиуса.
— Нет, что вы, Трэверс, — поспешно ответила Гермиона, пытаясь исправить свою ошибку. — Как поживаете?
— Признаюсь, я не ожидал встретить вас здесь.
— В самом деле? Почему? — удивилась Гермиона.
— Ну… — Трэверс замялся, — я слышал, что обитатели Малфой-Мэнора заперты там после… побега.
Гарри искренне желал Гермионе не потерять голову… Ведь если это правда и Беллатрикс не должна была появляться на людях…
— Тёмный Лорд прощает тех, кто долго служил ему верой и правдой, — уверенно ответила Гермиона, очень правдоподобно изобразив высокомерную манеру Беллатрикс. — Возможно, его доверие к вам, Тревэрс, не столь велико, как ко мне.