Шрифт:
ПОЭТ И МОНАХ
Юрий Кузнецов
18 ноября 2003 0
47(522)
Date: 18-11-2003
Author: Юрий КУЗНЕЦОВ
ПОЭТ И МОНАХ
Умер великий русский поэт Юрий Кузнецов. Внезапно, в одночасье, утром 17 ноября. И страшно подумать, вспоминая его строчки из "Сошествия в ад":
Еще совсем недавно он неторопливо жег как ненужные черновики своих стихов на пустыре возле дачи во Внукове, а потом читал там своим друзьям опять же оказавшиеся пророческими новые стихи "Поэт и монах".
"Там всё сказано, мой ответ всем оппонентам", — промолвил он. Это стихотворение и оказалось для него последним...
Мы уверены: быстро схлынет вся ненужная суета и пена, все мешающие поэзии споры, и русский читатель поймет — какого гения потеряла Россия.
XX век начинался в русской поэзии Александром Блоком, окончательно же завершился этот XX век 17 ноября 2003 года — со смертью Юрия Кузнецова.
Юра, мы будем помнить о тебе всегда, а стихи твои уже обрели свою вечную свободу и совершенство. Обрели ту классическую законченность, которая наступает только после смерти, и отныне они заслуженно войдут в золотой фонд великой русской литературы.
Редакции газет "Завтра" и "День литературы",
журналов “Наш современник” и “Москва”,
Союз писателей России,
Московская городская организация СП России.
То не сыра земля горит,
Не гул расходится залесьем, —
Поэт с монахом говорит,
А враг качает поднебесьем.
Монах недавно опочил.
Но сумрак, смешанный со светом,
Его в дороге облачил,
И он возник перед поэтом.
Его приветствовал поэт:
— Как свят, монах?
Как живы черти?
МОНАХ
Не очень свят. А живы нет.
Вся жива — сон.
Готовься к смерти.
ПОЭТ
Искал я святости в душе
И думал о тебе порою.
И вот на смертном рубеже
Явился ты передо мною.
Признайся, что не любишь ты
Мечты, любви и красоты,
Запросов сердца и ответов?
МОНАХ
Признаться, не люблю поэтов,
Изображать вы мастера.
Но только зло
и только страсти,
Что так и валят из нутра.
Ты прав, монах.
Но прав отчасти.
МОНАХ
А птицы вашего пера —
Воображение и память.
Но что касается добра,
Ваш слог и бледен, и натянут.
ПОЭТ
А мощь Державина!
Вот слог:
"Я царь — я раб —
я червь — я Бог!"
МОНАХ
Отвратна мне гуденьем крови
Державинская ода "Бог".
ПОЭТ
А что ты скажешь о любови?
МОНАХ
Исходит кровью не любовь,
А ваше самовыраженье.
В отмирном самоотверженье
Я умерщвляю плоть, и кровь,
И память, и воображенье.
Они затягивают нас
В свистящий вихрь
земного праха,
Где человек бывал не раз,
Был и монах — и нет монаха.
ПОЭТ
Пускаешь пыль в глаза, монах!
Уж пел Давид под диким Кедром,
Что человек есть только прах.
С лица земли
взметенный ветром.
МОНАХ
В искусстве смешано твоем
Добро со злом
и тьма со светом,
Блеск полнолунья с божеством,
А бремя старости с последом.
Покуда мысли есть в уме,
Покуда в сердце есть желанья,
Для узника очарованья.
Не мысли, не желай — и ты
Достигнешь
высшего блаженства
При созерцанье совершенства
Добра, любви и красоты.
ПОЭТ
Монах, ты о каком уме
И о какой толкуешь тьме?
Что есть в уме,
то есть и в чувстве,
А значит,
в сердце и в искусстве.
Искусство смешано. Пусть так.
Пусть в нашем поле
плевел много.
Но Богу дорог каждый злак.
Ведь каждый злак —
улыбка Бога.
А ты готов все поле сместь
За то, что плевелы в нем есть.
Не слишком ли
ты судишь строго?
Что ж остается нам,
творцам?
МОНАХ
Плач покаянья остается
Творцам, а может, мертвецам.
ПОЭТ
Давно в искусстве раздается
Сей плач.
МОНАХ
Искусство — смрадный грех,
Вы все мертвы,
как преисподня,
И ты мертвец —
на вас на всех
Нет благовестия Господня.
В предверье
Страшного Суда
На рафаэлевой картине —
Завеса бледного стыда,
А не сияние святыни.
ПОЭТ
Загнул юрод! Еще чего!
Чтоб на лице Пречистой девы