Гибель Византии
Шрифт:
Он прошел еще несколько шагов, остановился и обведя взглядом пространство вокруг себя, недобро рассмеялся.
— Недолго ждать. Придет ваш срок.
Злое неистовство волнами затапливало его; от знакомой боли заломило виски.
— Заплатите мне за всё……
Перед глазами, как наяву, сменяли друг друга навечно выжженные в памяти картины прошлого.
….. пронзительные крики, звон железа, грохот пушек, топот ног по дощатой палубе…..
….. яркое солнце
….. гвалт голосов, полуголые люди с серой кожей и хищными лицами, солоноватый привкус крови, брызнувшей струёй в лицо…..
Боль в голове стекала вниз, сводя тело в судорогах. Он застонал и сильно стиснул ладонями виски.
…… обезумевшая женщина, за волосы волочимая по палубе……
….. тяжелые золотые кудри, мягкие и душистые, обычно заплетенные в косы и уложенные вокруг головы — в чужих, покрытых кровью и грязью руках…..
…… обступившая ее хохочущая суетливая толпа, как стая воронья над телом еще не остывшей жертвы….
— Ма-ама! Мамо-очка-а!
Ангел содрогнулся, услышав вдруг донесшийся из глубин прошлого свой детский, преисполненный ужаса и неверия в происходящее крик. Рухнул на колени, вновь ощутив тот страшный удар по затылку, швырнувший его в беспамятство.
Потом была пустота. Долго, очень долго. Пустота и мрак. А после….
….. невольничий рынок, смрад человеческих нечистот, испуганные полуголые люди со свежими ссадинами и следами плетей на теле, лохмотья вместо одежды, плач женщин и детей, выкрики работорговцев, оценивающе-клейкие взгляды безликой толпы….
И еще…… что-то было еще…..
Резкая, ни с чем не сравнимая боль скрутила тело.
Свирепый зверь, засевший в глубине его плоти, вновь пробудился от спячки и рвался теперь наружу, разрывая внутренности тысячами острых когтей. Чудовище жаждало жертвоприношений и лишь кровь, горячая кровь врага могла утолить его голод.
Ангел сунул руку за пазуху, извлек кинжал из прикрепленных к предплечью ножен и поднялся на ноги. Надо спешить, иначе зверь доберется до головы, пожрет его мозг и безраздельно овладеет душой.
Бесшумной тенью он скользнул к затухающему в ста шагах от него костру, над жаркой кучей угольев которого еще плясали голубоватые струйки огня. Он знал, что там его ждёт добыча и знал, как лучше ее взять.
Когда он, некоторое время спустя, уже не таясь, во весь рост уходил оттуда, на лице его блуждала слабая улыбка, а весь облик выдавал довольство — чудовище укрощено и загнано глубоко вовнутрь. Оно более не в силах помешать лазутчику проникнуть за черту укреплений и с честью завершить возложенное на него задание.
Вокруг затухающего костра, остывая вместе
ГЛАВА XXXIII
В один из теплых майских вечеров василевс вызвал к себе Феофана и более двух часов совещался с ним. Затем, едва двери закрылись за стариком, приказал дежурному офицеру разыскать и немедленно пригласить к себе Нотара и османского принца Орхана.
Мегадука прибыл во дворец, слегка недоумевая по поводу спешного вызова. Когда же император посвятил его в разработанный советником план, димарх выразил удовлетворение и полное согласие с ним. Хотя и не преминул указать на некоторые слабые места предстоящей экспедиции.
— Я рад, что эти затруднения не ускользнули от твоего внимания, — ответил Константин, — и потому поручаю тебе любыми средствами обезопасить пути следования галеры. Даже если для этого понадобится вылазка за Цепь половины ромейского флота.
— Едва ли в том возникнет необходимость, — возразил Нотар. — Уход одного корабля не должен всполошить врага. Турецкие суда не станут гоняться в ночной мгле за одиноким призом. Скорее всего, неприятель сочтет, что группа латинян решила тайно покинуть город.
— Это сыграет нам на пользу.
— Только в части осуществления задуманного. После бегства корабля натиск на стены может резко усилиться.
Константин недоверчиво поднял брови.
— Если бы этот натиск в состоянии был увеличиться хоть немного, турки бы не преминули бы использовать эту возможность.
Он помолчал и добавил:
— Конечно, шила в мешке не утаишь. Чтобы на первых порах скрыть истинную причину побега, мы не будем отрицать малодушия части воинов, а это может вызвать взаимную подозрительность и разлад в рядах защитников.
— И это тоже, государь.
— Но только до той поры, пока не откроется действительная подоплёка происшедшего.
Нотар согласно покивал головой.
— Василевс позволит удалиться?
— Да, ступай. Но ты не ответил, есть ли в гавани снаряженное, подходящее для этой цели судно?
— «Наксос» отвечает всем необходимым требования. Эта галера достаточно быстроходна, имеет малую осадку и легко ускользнёт от возможной погони. Тем более, что этой ночью ветер будет благоприятен для нас.
Мегадука откланялся. Некоторое время спустя в дверях появился дежурный офицер и объявил, что принц Орхан в приёмной и дожидается аудиенции у императора.
Константин кивнул.
— Пусть войдет.
Придерживая рукой развевающуюся полу халата, Орхан размашистым шагом приблизился к императору и поприветствовал его, как равный равного, легким поклоном.
— Василевс звал меня? Я пришел, — просто сказал он.
— Присаживайся, принц, — Константин указал на кресло напротив себя. — Волей обстоятельств мне предстоит держать с тобой нелегкий разговор.