Гимн Беглецов

Шабарин Павел

Джиа покачала головой. Сэм еще раз принюхался. Да, без сомнения, это был порох. Запах был настолько силен, что, казалось, самого Сэма погрузили головой в бочку с черной солью.

– Что-то не так, – произнес он, встал с кровати и направился к двери.

Девушка смотрела на него непонимающим взглядом, но мешать не стала. Вместо этого она последовала за своим гостем.

Сэм вышел в узкий коридор с десятком дверей. Без сомнения, он сейчас был где-то во внутренних помещениях борделя, там, куда клиенты не заходили. Парень быстро

дошел до лестницы, взобрался на несколько пролетов и уперся в дверь. Джиа, что шла за ним следом, открыла ее ключом.

– Что такое? – спросила она.

– Запах усиливается. Разве ты не чувствуешь? Куда ведет этот коридор?

– Там дальше кабинет моего дяди, – ответила девушка.

– Там что-то происходит, я это чувствую.

– Тогда пойдем.

Они пересекли этот коридор и оказались у двустворчатой двери. Сэм дернул за медную ручку, но дверь была заперта изнутри.

– Ключа у меня нет, – сказала Джиа.

Изнутри раздался какой-то гул, сопровождаемый человеческим стоном.

Сэм взглянул на девушку с немым вопросом в глазах.

– Ломай, – ответила она.

На секунду Сэм засомневался. Это все же бордель…

– А он не может быть с… ну…

– Нет, – сказала Джиа уверенно.

Двери были массивными, и кто-то подпер их изнутри мебелью, но в Сэме было достаточно силы, чтобы отворить их с первого же удара. Он ввалился в кабинет.

Навстречу Сэму подул прохладный ночной ветер. Шторы на открытых окнах пришли в движение, со стола взлетела кипа бумаг. Звездный свет очертил два силуэта в центре комнаты. Толстый мужчина сидел в кресле, привязанный веревками к подлокотникам. На нем не было рубашки, а жирное тело было покрыто свежими порезами и кровью. Порезы эти имели форму каких-то замысловатых узоров и букв. Все тело толстяка сотрясалось в конвульсиях. Прямо над ним, склонившись, с тонким стилетом в руках стоял Амок.

Глаза и рот убийцы были открыты так же, как и у толстяка, – во всю ширь. И между их лицами прямо по воздуху текла какая-то чернота. Именно она источала этот невыносимый запах пороха.

Сэм и Джиа замерли на мгновение, и как раз этого мгновения Амоку хватило, чтобы закончить. Чернота, идущая из глаз и рта толстяка, иссякла. Убийца впитал ее всю. Он выпрямился и обратил свой взгляд к вошедшим. Из его глаз текли, повторяя узор татуировки, черные слезы.

– Добрый вечер, – произнес он и вытер уголки губ салфеткой.

– Дядя! – крикнула Джиа.

Сэм не видел, как она выхватила и метнула нож. Амок, все еще вытирая лицо, поймал лезвие на лету и резким движением вогнал его в спинку кресла, прямо рядом с головой толстяка. Нож вошел в спинку по самую рукоять и расколол древесину.

– Я сократил его жизнь, но не заставляйте меня отбирать ее совсем. Пожалуйста, не делайте больше никаких глупостей и стойте на месте. Это вас не касается.

– Какой Скверны тут происходит? – прорычал Сэм.

– Вот именно. – Амок убрал салфетку

в карман сюртука, затем легким движением срезал путы с рук дяди Джии.

– Что ты сделал с ним? – Судя по голосу, девушка была готова в любое мгновение удариться в слезы. Все, что ее сдерживало, – это ярость. Она хотела пойти вперед, но Сэм помешал.

– Ваш дядя, госпожа куртизанка, болел, – пояснил Амок, – и выбрал неверное лекарство. Он согласился помочь Им в одном деле – передать сообщение. Откуда он мог знать, что это не вся цена, которую ему придется заплатить? Я лишь забрал то, что ему не принадлежит, и избавил от ненужных обязательств. Кстати, господин садовник, где моя шкатулка?

– Где мой дед?

– В лучшем месте.

– Ты не выполнил своей части сделки, – жестко сказал Сэм, – ты ничего не получишь.

Амок пожал плечами.

– Мне жаль, что вы не понимаете, какую ошибку совершаете.

– Ошибку? Из-за тебя погиб единственный, кто был мне близок. Мне самому пришлось убить целую кучу народу, потому что ты меня с ними стравил. – Сэм шагнул вперед, и руки его вдруг, в одно мгновение, обернулись страшными когтями. – Это ты совершил ошибку, что связался со мной!

Амок начал отступать к окну. В нем не было страха, но все же, судя по всему, он остерегался связываться с тем существом, что жило в Сэме.

– Возможно, вы и правы, господин садовник. Это было ошибкой – пытаться вам помочь. Но все же я совершу ее еще один раз. Ваш покойный дед не был единственным, кто вам близок. Не забывайте о своей ненаглядной Катрин.

Сэм замер на месте. Все смешалось у него в голове. Откуда убийца мог знать о ней?

– Завтра ее представят жениху. Он заберет девушку в безопасное место, туда, где вы ее уже никогда не найдете. Действуйте сейчас, пока не поздно, господин садовник.

С этими словами Амок вышел в окно. Сэм тут же рванул вперед, но когда он выглянул наружу – убийца уже растворился в ночи.

– Джиа, детка, – раздалось у Сэма за спиной, – мне приснился страшный сон.

– Все в порядке, дядя, все уже позади.

Когда садовник обернулся, он увидел девушку, сидящую на коленях перед креслом своего дяди. Толстяк стал совсем другим – он иссох, постарел, кожа там, где не было ран, покрылась страшными язвами.

Джиа сжимала его руку и тихо молилась Высшим, но ее дядя уже был мертв.

– Его мучил кашель, – произнесла девушка тихо, – болезнь становилась все хуже и хуже, но вдруг исчезла… а теперь…

– Мне нужно идти, – вместо слов соболезнований сказал Сэм. – Но я вернусь. Не один и очень скоро. Вы поможете нам бежать из города.

– Ты мог его остановить, – сказала Джиа.

– Нет.

Какое-то время они молчали. Джиа смотрела в глаза мертвеца, а Сэм – на нее. Ветер обдувал его со спины. На улице каркало воронье.

– Я видела, что случилось с твоими руками.