Гномики в табачном дыму
Шрифт:
— Уже слышал!..
— Этому я верю, ты способна поступить так. Этому-то я верю… — Нодар хотел сказать что-то еще, но Нана перебила:
— Но ты слышал и другое, чему трудно поверить, да?
— Да, но какое это имеет значение? Я не прислушиваюсь к сплетням.
— Иначе говоря, великодушно простишь мне все, что узнал обо мне, лишь бы я поехала с тобой? — Нана встала, спокойно направилась к двери.
— Нана!
— Который час?
— Шесть.
— Я пошла.
— На свидание? — Нодар снова покраснел.
— Нет. Свидание у меня позже.
— С этой куклой? С диктором?
— И он уже в числе моих любовников?
— Так куда ты идешь?
— Я уже говорила — у меня дела. Работа.
— Твоя работа — театр. Сегодня у тебя свободный вечер. Ты сегодня не занята в спектакле, куда же спешишь?
— Успокойся, Нодар! Иду выполнять свою самую ответственную работу. Если проводишь — будет прекрасно. Не распускайся.
— Не могу я без тебя! — прошептал Нодар.
— И я без многого не могу, Нодар. Проводишь?
Нодар опустился в кресло, закрыл глаза. Нана постояла с минуту, ожидая ответа, потом медленно повернулась и вышла в коридор. «Чудной он», — сказала она себе и невольно повторяла это, пока не очутилась на улице.
До райисполкома надо было ехать автобусом, о такси и мечтать не стоило в этот час «пик». Нана побежала к остановке. С превеликим удовольствием прошлась бы пешком — рассеяться после неприятного объяснения с Нодаром, но шел седьмой час. «Просто невероятно — всюду опаздываю! » — подумала Нана.
Подошел автобус. Нана ухитрилась втиснуться. Достала деньги на билет, но стоявший рядом молодой человек предупредительно сказал:
— Билет вам взят.
— Спасибо…
Лицо его показалось Нане знакомым. Молодой человек собирался сказать ей что-то, но тут Нану обняла высокая миловидная девушка.
— Нана, родная, как ты?
— Здравствуй, Иринэ! Где ты пропадаешь?
— Это я пропадаю?!
— Как дети?
— Замуж не вышла? — зашептала Иринэ.
— Нет, позвала бы на свадьбу, — с улыбкой ответила Нана.
— Из нашего класса, кажется, ты одна не замужем.
— Куда мне замуж, я уже старая дева, — засмеялась Нана.
— Не скромничай! И до нас доходят кое-какие слухи о вас, — Иринэ залилась краской. — Слушай, Нана, не обижайся, но я просто не понимаю тебя.
«Очередная сплетня!» — с тоской подумала Нана.
— Как ты можешь так запускать себя! Ну что это за платье на тебе! И вообще не следишь за собой. Посмотри, весь автобус на тебе уставился, все в лицо знают: телевидение, кино, театр — везде тебя видят. Надо же следить за собой!..
— А чем тебе не нравится мое платье, чем оно
— Оно хорошее, но не модное, посмотри, как одеваются девочки.
— Я не девочка, не могу, как десятиклассница, в брюках разгуливать.
— А почему, собственно, нет?
— Не нравится, и все.
— А тебе очень идут брюки, в пьесе одной видела тебя в брюках, по телевидению передавали отрывок. Заходи ко мне, помогу приобрести хороший брючный костюм.
— Ладно, зайду, непременно зайду, Ира. Мне сходить, всего!
— До свиданья, Нанико.
Автобус остановился у райисполкома. Нана помахала Иринэ и подошла к киоску выпить газировки.
В вестибюле райисполкома было прохладно. Нана медленно поднялась по лестнице. К счастью, в приемной никто ее не дожидался. Нана вошла в комнату, удобно устроилась в мягком кресле у письменного стола и сразу почувствовала, как устала, — весь день крутилась как заведенная. Минуты через две в дверь кто-то постучался.
— Войдите! — Нана встала.
— Можно? — Посетитель, видимо, не расслышал приглашения.
Нана открыла ему дверь.
— Можно войти? — снова спросил седой человек преклонных лет.
— Войдите, войдите, — пригласила Нана.
Человек протянул Нане руку.
— Вано Мазиашвили — ваш избиратель.
— Очень приятно, садитесь, пожалуйста.
— Спасибо.
— Чем могу служить? — Нана снова опустилась в кресло.
— По деликатному вопросу беспокою вас, но мне не к кому больше обратиться.
— Слушаю вас.
— Ко мне из деревни сын дальней родственницы приехал, на несколько дней. Парню семнадцать лет. Приехал город повидать, поразвлечься немного. А у нас рядом с домом базар. Зашел он на базар и повстречал там соседа из их деревни. Тот упросил его, оказывается, помочь продать арбузы. А этот дурень… извините… а этот идиот согласился.
— Что же в этом плохого?
— А то, что тут к ним милиция подошла, потребовала документы. Он сказал, что арбузы не его. Составили акт, и теперь как захотят, так и поступят с парнем.
— Почему вы так думаете?
— Парень хоть и дурачок, а с виду ему все двадцать пять дашь. Ну и решат, что он набалованный бездельник, сынок обеспеченных родителей, авось вытянем из них денежки… Как вздумают, так и обернут дело, все в их руках.
— Как вы можете! Они на страже закона!
— Я пришел к вам как к депутату, помогите мне. Позвоните в милицию, скажите, что парень сирота, совсем случайно влип в эту историю. Вот характеристика из вечерней школы и сельсовета. — Вано Мазиашвили достал из кармана бумаги и подал их Нане.