Гордость и предубеждение
Шрифт:
– Степень его вины и низкое происхождение в ваших глазах одинаково ужасны, – огрызнулась Элизабет, – так как, судя по тому, что я только что услышала, основное его преступление состоит в том, что он сын камергера мистера Дарси; но об этом, уверяю вас, он лично рассказал мне при первой же нашей встрече.
– В таком случае, не смею более вас задерживать, – хмыкнула в ответ девица. – Простите мне мое вмешательство. Оно было вызвано благими побуждениями.
“Дерзкая девчонка! – негодовала про себя Элизабет. – Ты сильно ошибаешься, если думаешь, будто можешь повлиять на мое мнение такими жалкими выпадами. В этом я чувствую только твое сознательное невежество и злую волю мистера Дарси.”
Она отправилась на поиски старшей сестры, которая в этот момент подвергала мистера Бингли допросу с пристрастием. Джейн встретила ее с такой очаровательной улыбкой, с таким блаженством на лице, что и
– Расскажи мне, – попросила она с улыбкой, не менее лучезарной, чем у сестры, – что тебе удалось выяснить о мистере Уикеме. Впрочем, ты, наверняка, была слишком занята собственным удовольствием, чтобы думать о ком-либо еще. Если мое предположение верно, ты можешь смело рассчитывать на мои извинения.
– Нет! – воскликнула Джейн. – Я не забыла о нем; но, боюсь, ничего хорошего для тебя я сообщить не могу. Мистер Бингли не знаком со всеми подробностями этой истории и совершенно не знает обстоятельств, которые так оскорбили мистера Дарси, но он головой ручается за порядочность и достойное поведение своего друга и полностью убежден в том, что мистер Уикем не заслуживал такого внимания мистера Дарси, кое он получал в свое время. Мне тяжело об этом говорить, но, судя по словам мистера Бингли и его сестры, мистер Уикем ни в коей мере не может считаться порядочным молодым человеком. Боюсь, он действовал весьма неблагоразумно и вполне заслужил такое к себе отношение со стороны мистера Дарси.
– Мистер Бингли ведь не знаком лично с мистером Уикемом?
– Нет. Он никогда его не видел до той самой встречи в Меритоне.
– Значит, свое мнение он составил со слов мистера Дарси. Ну что ж, я полностью удовлетворена. Но что он говорил о завещании?
– Он не совсем четко помнит все обстоятельства, хотя мистер Дарси и рассказывал ему о них не единожды; но ему кажется, будто оно было составлено с отдельной оговоркой особых условий.
– Нисколько не сомневаюсь в честности мистера Бингли, – тепло заверила Элизабет, – но надеюсь, ты меня простишь за то, что я не поверю просто голословным утверждениям. Защита мистера Бингли, безусловно, была бы сильным аргументом; но, поскольку он незнаком с целым рядом обстоятельств этого дела и находится в курсе событий исключительно благодаря рассказам мистера Дарси, я не могу изменить своего мнения ни об одном из этих джентльменов.
Снова улыбнувшись, Элизабет сменила тему и поздравила обоих молодых людей с замечательным вечером, и при этом чувства ее к каждому из них были почти одинаковы. Она с удовольствием выслушала скромные, но полные надежд планы сестры, которая всеми силами старалась подчеркнуть, в сколь огромной степени их осуществление зависит от мистера Бингли. Когда к девушкам присоединился сам предмет разговора, Элизабет спешно отправилась на поиски Шарлотты Лукас, но, находясь все еще под впечатлением от счастья сестры, оказалась не в силах отвечать на расспросы подруги. Вскоре с барышнями столкнулся мистер Коллинз, который с ликованием сообщил кузине о своем открытии:
– Совершенно нечаянно я обнаружил, что в этом зале находится некто, кто является близким родственником моей покровительницы. Я случайно услышал, как он упомянул той леди, которая всех нас милостиво сюда пригласила, имя своей кузины мисс де Бург и ее матери леди Кэтрин! Как много в мире приятных сюрпризов! Кто бы мог подумать, что я встречу именно здесь, на этом балу, племянника самой леди Кэтрин! Я просто счастлив оттого, что открытие это случилось вовремя, и теперь я могу засвидетельствовать свое почтение этому джентльмену. Надеюсь, он простит меня за то, что я не сделал это в самом начале приема. Мое полное неведение данного обстоятельства должно оправдать эту задержку.
– Уж не собираетесь ли вы представиться мистеру Дарси?
– Именно так. Я буду молить его о прощении за то, что не подошел к нему раньше. Нет, он определенно племянник самой леди Кэтрин! Я заверю его в том, что семь дней назад ее милость чувствовала себя превосходно.
Элизабет постаралась отговорить кузена от этого поступка, заверяя его в том, что мистер Дарси – при том, что их еще не представили, – скорее сочтет его обращение непозволительной дерзостью, чем комплиментом тетке; что во всей этой идее нет ни капли здравого смысла и что если бы мистера Дарси заботило здоровье родственницы, то он бы сам завел с ним знакомство. Мистер Коллинз выслушал ее увещевания с самым решительным видом, но все равно вознамерился поступить по-своему и, дождавшись, когда поток ее аргументов иссякнет,
– Моя дорогая мисс Элизабет, я весьма высоко ценю ваше мнение обо всем, о чем вам угодно его высказывать, по крайней мере в пределах тех вещей, кои вы способны понять. Но позвольте мне заметить, что есть огромная разница между принятыми формами любезности у мирян и у тех, кто посвятил свою жизнь благодати Господней. Простите мое несогласие с вами, но я твердо склонен расценивать как равные сообщество верховного духовенства и высший светский круг нашего королевства, разумеется, если только поведение последних определяется Божьими заповедями и отмечено праведностью. Поэтому я прошу позволить мне в данном случае следовать сообразно своим моральным принципам, которые теперь требуют от меня именно такого поступка. Прошу прощения и за то, что не воспользовался вашим советом, направленным, несомненно, на мое же благо. В любом другом случае я готов воспринимать ваше мнение как неукоснительное руководство к действию, но сейчас, сдается мне, в этом деле лучшими советчиками являются мое собственное образование и положение, чем мнение такой очаровательной девушки, как вы.
Засим, отвесив низкий поклон, он удалился донимать своими атаками мистера Дарси. Элизабет с нескрываемым интересом наблюдала за реакцией молодого человека, чье изумление от такого обращения было совершенно очевидным. Свою речь о здоровье благодетельницы кузен предвосхитил торжественным поклоном; и, хотя со своего места Элизабет и не могла услышать всего обращения, по движению его губ она поняла слова «извините», «Хансфорд» и «леди Кэтрин де Бург». Сама склоненная поза родственника безмерно ее забавляла. Мистер Дарси совершенно растерялся от такого напора; и когда мистер Коллинз, наконец, дал тому шанс заговорить, молодой человек отвечал со сдержанной любезностью. Однако это обстоятельство вовсе не обескуражило мистера Коллинза, но по мере продвижения второй его речи в глазах мистера Дарси все больше и больше зрело презрение. Как только пастор закончил свою проповедь, мистер Дарси холодно кивнул и, немедленно отвернувшись, зашагал в сторону. Мистер Коллинз степенно вернулся на то место, где он оставил Элизабет.
– Уверяю вас, – обратился он к кузине, – что у меня нет никаких причин, чтобы быть недовольным оказанным мне приемом. Мистер Дарси был весьма польщен таким вниманием. Он говорил со мной предельно вежливо и даже порадовал меня, сказав, что леди Кэтрин никогда не приблизила бы к своей милости человека недостойного. Очень разумная мысль, не правда ли? Таким образом, в целом я остался вполне доволен нашей беседой.
После этого заявления Элизабет окончательно утратила интерес к родственнику, поэтому поспешила переключить все свое внимание на мистера Бингли и собственную сестру. Радостные мысли, охватившие ее при виде этой прекрасной пары, сделали ее почти столь же счастливой, как и саму Джейн. Она представляла ее хозяйкой этого самого дома, довольную и спокойную, какой только может быть дама, нашедшая в супруге преданного и нежного друга. Предвкушая такую идиллию, Элизабет была даже готова полюбить обеих сестер мистера Бингли. От девушки не укрылось, что мать ее мыслит абсолютно в том же направлении, хотя и гораздо проще и предметней; и поэтому она решила пока не попадаться ей на глаза, чтобы избежать риска быть перегруженной чрезмерной информацией. Однако, судьба нанесла ей тяжелый удар, потому что, когда гости садились к столу, их места оказались рядом друг с другом; и, таким образом, Элизабет не могла не слышать, как ее матушка совершенно открыто и свободно беседует с леди Лукас о том, как она надеется на скорую свадьбу Джейн и мистера Бингли. Тема эта весьма оживила миссис Беннет, и она неутомимо перечисляла бесчисленные преимущества этого альянса. Он такой очаровательный, и такой богатый, и живет всего в трех милях от Лонгбурна! Было также замечено, что обе будущие невестки очень привязаны к Джейн, и поэтому желают этого брака столь же сильно, сколь и она. И нельзя забывать о том, какую пользу принесет замужество Джейн младшим. Став миссис Бингли, она введет сестер в круг богатых приятелей мужа; и шансы крошек найти себе достойных кавалеров существенно повысятся. Это особенно важно для нее, потому что старшая сестра, имеющая возможность принять на себя заботы о счастье младших, – сущее облегчение для старой и немощной матери, которая отныне сможет выезжать в свет тогда, когда ей того захочется самой. Во всем следует находить удовольствие, особенно если этого требует этикет, но в целом мире трудно было отыскать человека, менее всего расположенного к роли домашней затворницы, чем миссис Беннет. В завершении своей речи мадам пожелала леди Лукас того же счастья, хотя по ее ликующему тону триумфатора было совершенно ясно, что шансов у той на такую удачу нет никаких.