Горячие моторы. Воспоминания ефрейтора-мотоциклиста. 1940–1941

Гюнтер Гельмут

– Батальонный мотоциклист-посыльный! – вернул меня в реальность голос унтершарфюрераштабиста.

Мечтания в сторону – служба есть служба. Не прошло и минуты, как я стоял в каске перед офицером связи.

– Ну как? Отдохнули? Наелись? – осведомился он.

– Так точно, благодарю, оберштурмфюрер!

– А теперь немедленно доставить вот это донесение вашему командованию. И сюда не возвращайтесь – здесь ваше присутствие больше не потребуется.

– Яволь, оберштурмфюрер!

Над городом сгустилась темнота. Личный состав роты уже почти

весь прибыл. Перед командным пунктом батальона стояли передвижные радиостанции. По радио был отдан приказ на подход тыловых частей, с ними же должно было прибыть и отделение мотоциклистов-посыльных. Вся разница состояла в том, что моим товарищам не было нужды мучиться, добираясь сюда, – они ехали через Вршац по нормальной дороге.

Старик не давал ни одной свободной минуты. Я постоянно был в разъездах. Было видно, что ему приходится туго – вышестоящее начальство давило как могло. В тот вечер произошло следующее: гауптштурмфюрер Клингенберг из 2-й роты получил приказ провести разведку вдоль дороги, ведущей из Панчево на запад, а затем поворачивающей на юг, на Белград. И разведгруппа давно уже должна была возвратиться.

Но вместо группы Клингерберга в Панчево въехало саперное подразделение сербской армии под охраной двух мотоциклов с колясками. Ребята из 2-й роты взяли эту компанию в плен в ходе проведения разведоперации. Саперы нам требовались позарез, но вот своих не было. Так что пленных сербов вмиг озадачили: заставили скрепить между собой две баржи и проложить по ним узкий дощатый настил. Дело в том, что штурмбаннфюрер Зехендер задумал форсировать Тамиш. Мост через эту реку был взорван, а переправлять батальон на лодках заняло бы массу времени. И как только батальон доберется до Дуная, то продолжит наступление на Белград.

Но Клингенберг доложил, что, дескать, и мосты, которые вели к столице Сербии на другом берегу Дуная, также выведены из строя. Клингенберг желал со своими бойцами попытаться форсировать полноводную реку и попасть в город. И для этой цели отобрал двенадцать человек. Командный пункт стал напоминать растревоженный пчелиный улей.

Адъютант помчался в город. Со штабом дивизии шел оживленный радиообмен. Этот Клингенберг с ума, что ли, сбрендил? Ведь он явно превышал свои полномочия! Был направлен офицер связи специально для того, чтобы убедить Клингенберга остаться на своем берегу Дуная и ни в коем случае не лезть в Белград. Но было уже поздно. Этот упрямец вместе с горсткой своих бойцов на мотоботе благополучно перебрался на противоположный берег Дуная и ринулся прямо в пасть льва – в Белград!

Думаю, читателю будет нетрудно представить себе эту ситуацию: Белград, столица Югославии, был местом, куда стекались все силы сербов. Последним их прибежищем. Немецкие танки с юга оттеснили сербов к самой столице, а сами стояли наготове у ее ворот. Необходимо было принять решение: либо сдаться без боя, либо гибнуть в последнем и решающем кровопролитном сражении. Впрочем, Клингенберг так или иначе добровольно полез в самое пекло.

Ночью он по радио обратился к военному коменданту Белграда. И военный комендант и вдобавок градоначальник решили сдать Белград без боя. Белград пал! И никаких сражений за него не предвиделось. К тому

же вермахт вплотную подошел к городу и окружил его со всех сторон. Как все-таки удалось гауптштурмфюреру, имевшему в распоряжении всего несколько бойцов, пробраться через весь наводненный сербскими войсками город? Непонятно.

Для нас же тогда, для нашего батальона, самым главным было соединиться с группой безумца Клингенберга, причем как можно скорее. Ведь эти ребята из 2-й роты сидели там в Белграде на пороховой бочке. Стоит одному решительно настроенному офицеру сербской армии разобраться в обстановке, и конец группе Клингенберга. Сколько крови тогда прольется!

Наш «транспорт» успели подготовить еще до рассвета. На две баржи погрузились часть штабистов, включая мотоциклистов-связников (прибывших ночью), саперный взвод 5-й роты и две мотоциклетные роты. Так началось наше «плавание».

Бела, разумеется, тут же окрестил нас по-новому: «морскими мотоциклетными силами». Медленно и величаво обе наши баржи спускались вниз по течению Тамиша. Вскоре наш буксир повернул – вошел в воды Дуная, отчаянно дымя своей крохотной трубой. Силенок буксиру потребовалось побольше – как-никак теперь мы шли против течения. Наш «адмирал», простите, командир распорядился:

– Все на нос – следить, нет ли мин!

Хубер изумился:

– Неужели и этим мы должны заниматься? Ох, какой же я был дурак, что не попросился в моряки!

Швенк поинтересовался у Ганса, умеет ли тот плавать. Несмотря на то что все вокруг старались перещеголять друг друга по части шуточек, чувствовалось, что нервы на пределе. Что предпримут сербы, увидев, как мы подплываем к их столице? Какова сейчас обстановка в Белграде? Неужели они раскусили уловку Клингенберга? Но разве могли мы дать тогда ответы на все будоражившие нас вопросы? Связи с группой Клингенберга не было. И мы глядели на медленно покачивавшие нас дунайские волны…

– Это они умно придумали отправить нас в плавание без завтрака. У меня уже живот свело! – иронизировал и жаловался Швенк.

Нас на самом деле погрузили на эти баржи, не дав даже галет, не говоря уже о кофе. Просто не было времени на подобные мелочи. Но реплика Швенка заставила меня вспомнить о галетах, запрятанных в подседельной сумке мотоцикла.

– Вилли, а что ты готов отдать, скажем, за одну галету?

Тот посмотрел на меня и выразительно покрутил пальцем у виска:

– Издеваешься?

– Бог тому свидетель – нет. Не издеваюсь.

Остальные приумолкли, слушая.

– Ты, конечно, ненормальный, это ясно, но за одну галету я готов надраить до блеска твой мотоцикл, когда будем готовиться к следующему осмотру.

Я рассмеялся:

– Прекрасно. Надраишь мой мотоцикл!

И с этими словами раскрыл сумку и извлек оттуда галеты.

Вилли побелел от злости:

– Ах ты, сукин сын! Где ты их успел раздобыть?

– Не важно где. Так что – угощайся!

И мы оба принялись с хрустом уписывать галеты. Унтерштурмфюрер Хильгер с напыщенным видом подошел к нам:

– Что это там у вас?

– Галеты, унтерштурмфюрер, свеженькие. Из морского рациона. Так что – угощайтесь.

Унтерштурмфюрер двумя пальцами взял галету.