Грани Искажения. 10 мистических рассказов
Шрифт:
Внезапно, по затылку пробежал озноб, словно кто-то ледяным пальцем коснулся его шеи. Марк резко обернулся, чуть не опрокинув фонарик, но за спиной была лишь непроглядная тьма, в которой беспокойно метался луч света, играя причудливыми тенями. Ему почудилось какое-то движение на периферии зрения – словно тень скользнула за ближайшей стеной, а может, это было лишь плодом его воспаленного воображения, уставшего от бессонных ночей и кошмарных картин. Он заморгал, пытаясь прогнать наваждение, и прислушался, но кроме тишины, пропитанной запахом смерти, он ничего не слышал.
– Ну что, детектив, на этот
Он обернулся, прищуриваясь в полумраке. Это был его напарник, сержант Дэвис, молодой и амбициозный, но, порой, чересчур увлеченный кровавыми подробностями и деталями, словно его не пугало то, что пугало Марка.
– Это не золотая жила, Дэвис, – прорычал Марк, поднимаясь на ноги и стараясь скрыть дрожь в голосе. – Это чертова мясорубка. И с каждым разом становится только хуже, словно кто-то наслаждается тем, что он творит.
– Ну, может, хоть на этот раз мы найдем что-нибудь стоящее, что поможет нам выйти на этих ублюдков, – Дэвис посветил фонариком на один из кровавых символов на стене. – Что это за хрень? Похоже на детские рисунки, только жуткие и кровавые.
– Это не детские рисунки, Дэвис. Это символы, – процедил Марк, чувствуя, как нарастает раздражение от поверхностного отношения напарника. – И, судя по всему, они связаны с какой-то чертовщиной, с тем, во что мы, возможно, не верим, но оно существует, и это пугает меня больше всего.
– Чертовщиной? Ну ты даешь, детектив. Начал в сказки верить? – Дэвис хмыкнул, его голос был полон сарказма и недоверия.
– Я не верю в сказки, Дэвис, – резко ответил Марк, чувствуя, как кровь приливает к лицу. – Я верю в то, что вижу. И то, что я вижу здесь, не лезет ни в какие рамки привычного мира, оно противоречит всему, чему нас учили.
– Ну, а я верю, что это дело рук каких-то отморозков, насмотревшихся всяких ужастиков и спятивших, – Дэвис пожал плечами, словно отмахиваясь от “мистики”, которую нагнетал Марк. – Поймаем их, закроем в дурку, и дело с концом.
– Дело не в отморозках, Дэвис, – Марк снова посмотрел на тела, его взгляд был мрачен и сосредоточен. – У них есть система, у них есть свой порядок. Они не просто убивают, они совершают ритуалы, словно по сценарию, и что-то мне подсказывает, что эти ритуалы не ограничиваются набором каких-то непонятных слов и жестов.
Он замолчал, стараясь не делиться с Дэвисом своими растущими подозрениями и ощущениями, которые с каждым разом становились всё более жуткими. С каждым убийством, с каждым осмотром места преступления его все больше охватывало чувство, что он не расследует дело, а погружается в какой-то кошмарный сон, который вот-вот поглотит его целиком, лишив его остатков разума и здравомыслия. Он снова увидел танцующие тени, ощутил ледяной холод на коже, услышал шепот на незнакомом языке, который казался одновременно близким и далеким, словно звучал внутри его головы. Он знал, что это ненормально, но не мог это контролировать, и каждый раз, когда такое происходило, он чувствовал, как грань между реальностью и кошмаром истончается всё больше, становясь прозрачной, почти неуловимой.
– Надо позвонить экспертам, – заявил Дэвис, прервав поток его мрачных мыслей, словно выдергивая его из
– Да, конечно, – согласился Марк, чувствуя себя выжатым, словно тряпка. – Чем быстрее, тем лучше, пока они не провернули что-нибудь еще.
Марк достал из кармана потертый телефон и набрал номер судебно-медицинской лаборатории. Голос на том конце провода звучал вяло, устало и недовольно, но пообещал прислать группу в ближайшее время, понимая, что с этого случая отмахнуться не получится.
Когда они вышли из склада, вдохнув морозный воздух, Марк почувствовал, как спадает напряжение, словно с его плеч свалился груз, который давил на него всю ночь. Но в глубине души он знал, что это лишь иллюзия, что это затишье перед бурей. Он был уверен, что он подбирается к чему-то опасному, к чему-то такому, с чем не готов столкнуться, и что эта зловещая игра с “Детьми Забвения”, как их прозвали в участке, еще только набирает обороты.
По дороге в участок, Марк решил сделать небольшой крюк и заехать к профессору Оливеру, своему старому знакомому, специалисту по эзотерике, древним культам и всякой мистической чепухе. Он понимал, что это может показаться нелогичным и даже странным – обращаться за помощью к такому человеку, но интуиция, которую Марк не мог объяснить, подсказывала ему, что в этом деле не обойтись без нетрадиционных методов и знаний.
Кабинет профессора, заваленный книгами, пропитанный запахом старой бумаги и благовоний, встретил его полумраком и тишиной. Оливер, сухопарый старик с густой седой бородой, проницательными, горящими интеллектом глазами, сидел за своим огромным деревянным столом, окруженный пирамидами пыльных фолиантов, словно жрец древнего культа.
– Марк, мой дорогой друг! – воскликнул он, поднимая на него взгляд, его голос был хриплым, но в то же время теплым и приветливым. – Что заставило тебя нарушить мой покой? Неужели опять кто-то баловался с заклинаниями в темном подвале?
– На этот раз всё гораздо серьезнее, Оливер, – ответил Марк, опускаясь в старое кресло напротив его стола. Его голос был напряженным и усталым. – Я расследую серию ритуальных убийств, и это не похоже ни на что, с чем я сталкивался раньше. Я чувствую, словно я попал в какой-то ад, и выхода оттуда нет.
Он подробно рассказал профессору всё, что ему было известно, стараясь не упускать ни одной детали, показал ему фотографии с места преступления и описал жуткие символы, выведенные кровью. Оливер внимательно слушал, не перебивая ни разу, лишь изредка поправляя свои очки на переносице и слегка покачивая головой, словно размышляя над услышанным.
– “Дети Забвения”, – пробормотал он, когда Марк закончил свой рассказ, его голос стал еще более тихим, словно он боялся произнести это название вслух. – Да, мне знакомо это название. Они упоминаются в некоторых древних трактатах, посвященных забытым, запретным культам, от которых лучше держаться подальше.
– Что ты можешь рассказать о них? – Марк подался вперед, его взгляд был полон отчаянной надежды. Он цеплялся за любую возможность прояснить ситуацию, пусть даже это было что-то мистическое и непонятное, лишь бы выбраться из этого мрака.