Гуманист
Шрифт:
Зайцев уходит. Зубов идет в свой кабинет.
ИНТ. КАБИНЕТ ЗУБОВА — УТРО
Зубов заходит. В центре кабинета сидит подследственный. Рядом с ним КОНВОЙНЫЙ.
ЗУБОВ
Уведите. На сегодня допрос закончен.
НАТ. УЛИЦА — ВЕЧЕР
Идет ливень. Под дождем, не пытаясь укрыться, понуро идет Зубов. Прохожие, укрывшись под зонтами, с удивлением смотрят
ИНТ. ЛЕСТНИЧНАЯ КЛЕТКА. ДВЕРЬ КВАРТИРЫ ЗУБОВА — ВЕЧЕР
Зубов, промокший до нитки, поднимается по лестнице к своей квартире. У двери его ждет тетя Раи. Зубов поднимает голову — лицо мокрое, не понятно это слезы или дождь.
Зубов открывает дверь, оба молча заходят в квартиру.
ИНТ. КВАРТИРА ЗУБОВА — ВЕЧЕР
Зубов и тетя Раи проходят на кухню.
ТЕТЯ
Что молчишь? Знаешь небось, — десять лет ей твои дали. Я тебе письмо от нее принесла. Ты уж прости, не утерпела, прочла.
Тетя протягивает сложенный лист бумаги. Зубов осторожно берет.
ТЕТЯ
(подносит платок к глазам)
Она беременна.
Зубов читает, руки дрожат. Тетя пытается сдержать рыдания. Зубов опускается на колени, по лицу текут слезы.
ЗУБОВ
Простите… Я ничего не мог сделать… Если бы заступился, все равно не выпустили. И самого… Простите…
Тетя протягивает руку, осторожно касается мокрых волос Зубова.
ТЕТЯ
Может сейчас узнают, что беременна, срок сократят и режим полегче…
От прикосновений руки женщины, Зубов плачет не сдерживаясь.
ЗУБОВ
Я любил ее… Любил… Поверьте…
Тетя убирает руку.
ТЕТЯ
Что значит любил? Раз осудили — и любовь прошла?
Зубов вздрагивает, виновато смотрит на тетю.
ЗУБОВ
Я не в этом смысле. Десять лет без права переписки это же…
Раздается раскат грома. С ужасом смотрит пожилая женщина на Зубова. Прикрывает рот платком… Пятится назад. Снова раздается раскат грома — сверкает молния, освещая стоящего на коленях, в форме НКВД, Зубова. У его ног образовалась лужа воды… и кажется, что это кровь. Зубов смотрит на женщину, в его лице и страх, и ужас, и боль.
Хлопает дверь — Зубов остается один.
НАТ. УЛИЦА ВЕДУЩАЯ К ЦЕРКВИ — ВЕЧЕР
Зубов, одетый в гражданское, надвинув на глаза кепку, идет к церкви. Подходя к ней, оглядывается.
ИНТ. ЦЕРКОВЬ — ВЕЧЕР
Зубов
ЗУБОВ
(горячо шепчет)
Батюшка, выслушайте меня. Я следователь НКВД…
(Вольнодумов вздрагивает)
Мои коллеги, арестовали и расстреляли мою невесту. Она была беременна. И хотя я ничего не мог сделать, корю себя. Снимите грех с души.
ВОЛЬНОДУМОВ
Вы работаете в НКВД и не смогли ей помочь?
ЗУБОВ
Поймите это система. Страшная система. От меня одного ничего не зависит. Ей все равно кого жрать…
ВОЛЬНОДУМОВ
Система? Это люди — в том числе и вы. Не система расстреливает… Вам лично приходится осуждать невиновных?
ЗУБОВ
(морщась)
Да.
ВОЛЬНОДУМОВ
А больно когда коснулось лично? За чем же служите?
ЗУБОВ
На это есть причина, и весьма существенная.
ВОЛЬНОДУМОВ
Вы считаете, что она существенней жизни девушки и ребенка?
ЗУБОВ
Вы не поймете… Я там оказался случайно.
ВОЛЬНОДУМОВ
На все воля Божья. Но путь каждый выбирает себе сам. Подумайте — вы в НКВД, у вас есть возможность спасти других… Помогите невиновным.
ЗУБОВ
Поймите, если обвинять буду не я, то будет другой следователь. Ничего не изменится. Только еще и меня расстреляют.
ВОЛЬНОДУМОВ
Вы просите отпустить грехи, или оправдываетесь? Только перед кем? Я вас ни в чем не обвиняю. Это кажется ваша работа.
ЗУБОВ
Снимите грех.
Вольнодумов перекрещивает Зубова.
Когда Зубов идет к дверям, то видит входящего церковь Зайцева. Он тоже в гражданской одежде. Зубов успевает скрыться за колонной, и когда Зайцев проходит к алтарю, Зубову удается незаметно уйти.
НАТ. УЛИЦА ВЕДУЩАЯ К ЦЕРКВИ — ВЕЧЕР
Когда Зубов идет к воротам ограды. Ко входу в церковь подходит Ручьев. Он берется за ручку двери, оглядывается, смотрит в спину Зубову, поднимает глаза вверх — пытается вспомнить. Зубов теряется в толпе. Ручьев заходит в церковь.
НАТ. УЛИЦА. У ДОМА ЗУБОВА — ВЕЧЕР
Зубов подходит к дому. Слышит мяуканье. Оборачивается — знакомый кот.
ЗУБОВ
Привет, полосатый.
(наклоняется, гладит)
Ты хоть не осуждаешь? Прости за нее. Да ты голодный. Подожди, я сейчас, сосисок куплю.