Гвардия Феникса (сборник)
Шрифт:
Джурабин же находился в таком смятении, что не имел никакого мнения ни по какому поводу. Он знал только одно – его чувства к Алире перестали быть тайной и он погиб. Для людей типа Джурабина (надеемся, нам удалось показать читателю, что он собой представлял), являвшегося честным администратором и с удовольствием взиравшего на четкую работу машины под названием Империя, кризис был самым счастливым временем в жизни. Ведь именно в сложной ситуации становилось ясно, что такие люди не просто нужны, но по-настоящему незаменимы. Джурабин считал, что отлично справился с проблемами, возникшими
Но тут появилась Алира, и у Джурабина возникло ощущение, будто его подхватил смертоносный ураган, и он даже не знает, сможет ли поставить на землю хотя бы одну ногу, не говоря уже о том, чтобы вернуть себе прежнюю уверенность. Ему казалось, что его толкает, с одной стороны, желание привлечь внимание Алиры, а с другой – скрыть свои чувства от супруги императора, которая считала его своим союзником при дворе и которая немедленно от него отвернется, стоит ей засомневаться в его привязанности, а следовательно, поддержке.
Иными словами, дела складывались скверно, а в довершение всего мятеж лорда Адрона вывел его величество из состояния спячки, и Тортаалик вдруг пожелал заняться проблемами Империи. Если бы премьер-министр полностью собой владел, то сумел бы убедить его величество позволить ему, Джурабину, продолжать решать все вопросы. Или, по крайней мере, мог бы проследить за тем, чтобы императора держали в курсе всех важных событий.
Однако Джурабин был не в силах контролировать свои чувства и, увидев перед собой Алиру, представителя его величества и (так он решил) человека Наймы согнулся под двойным грузом ужаса и вины – и уже не сомневался, что заслужил позор и крах. Более того присутствие здесь всех троих лишало его возможности настроить одного против другого – Джурабин полагал, что именно по этой причине их сюда послали одновременно. Вот еще одно доказательство того, что его тайна раскрыта.
Именно такие мысли занимали Джурабина, когда Пэл к нему повернулся и сказал:
– Двор волнуется, его величество действует, не имея возможности положиться на надежные сведения или разумный совет. И все потому, что вы не выполняете своих обязанностей. Разве я не прав?
Джурабин только робко кивнул.
– Если вы хотите спастись, вам придется все рассказать.
– Я расскажу, – прошептал Джурабин, который в данных обстоятельствах и помыслить не мог о том, чтобы что-нибудь скрыть.
– В таком случае я хочу знать, кто возглавляет заговор?
– Кто возглавляет заговор? – удивленно переспросил Джурабин.
– Вы должны немедленно открыть мне его имя. Убийства, беспорядки, неправильные, поспешные решения – кто спланировал все это и зачем?
Вопрос Пэла так удивил Джурабина, что несколько мгновений тот тупо на него смотрел, не в силах произнести ни слова, а затем пролепетал:
– Уверяю вас, я не имею ни малейшего представления. Я и сам хотел бы получить ответы на эти вопросы.
– Но вы...
– Что я? Мне не до заговоров –
– Какая любовь? – вскричал Пэл. – К Алире?
Джурабин снова опустил глаза, потому что не мог смотреть на Алиру, и кивнул. Пэл покачал головой.
– Мог ли кто-нибудь рассчитывать на то, что он влюбится? Маловероятно. Скорее всего совпадение. Если только...
Он замолчал. Немного подумал, а потом повернулся к Алире.
– А если он стал жертвой любовного заклинания?
– Я? – возмутился Джурабин. – Вы считаете, что мои чувства могут...
– Успокойтесь, – проговорил Пэл. – Вы меня раздражаете.
Однако Джурабин так сильно разозлился, что не желал замолкать.
– Неслыханно! – вскричал он, – И абсурдно... жертва заклинания, стоящая каждый день под Орбом, который не распознал волшебства?
– Орб, – заявил Пэл, – мог не обращать на вас внимания.
– Нет, – неожиданно вмешалась Алира. – Он прав. Орб сразу бы узнал, если бы рядом с ним оказался кто-нибудь находящийся во власти волшебства. Это часть защитной системы, встроенной в Орб. Мне Сетра сказала.
– Но, – продолжал настаивать Пэл, который не хотел так просто отказываться от своей идеи, – может быть, кто-нибудь немного поработал с Орбом?
– Маловероятно, – ответила Алира.
– Но возможно?
– Маловероятно, – повторила Алира.
Тут в себя пришел Кааврен и быстро проговорил:
– Если существует даже минимальная возможность, мы должны немедленно все проверить.
– И тем не менее... – начала Алира.
– Это входит в мои обязанности, – покачав головой перебил ее Кааврен. – Нужно провести расследование.
– И каким образом? – поинтересовалась Алира.
– Его величество через несколько минут будет входить в Портретный зал. Мы встретим его там и проверим Орб.
– Кто, я? Я в этом не участвую. Более того, я не обладаю необходимыми способностями.
– В таком случае кто ими обладает?
– Наверное, Найлет, придворная волшебница. И конечно, Сетра Лавоуд.
– Так, вы с Пэлом отыщите Сетру и скажите, что мы ждем ее в Портретном зале.
– Хорошо, – не стала спорить Алира.
– Согласен, – проговорил Пэл, а потом, повернувшись к Джурабину, сказал: – Пока можете вернуться к исполнению своих обязанностей и ведите себя так, будто ничего не произошло.
– Хорошо, – заявил Джурабин, которому, несмотря на все несчастья, свалившиеся на его голову, гнев вернул некое подобие достоинства.
– Идемте, нужно спешить, – потянул его за собой Кааврен.
Случилось так, что Кааврен и Джурабин подошли к Портретному залу одновременно с его величеством, и, после того как Кааврен внимательно его оглядел и не нашел ничего подозрительного (Марио вел себя чрезвычайно осторожно), император Тортаалик вошел и уселся на трон. Затем двери Портретного зала открылись, чтобы впустить придворных, у которых возникла необходимость переговорить с его величеством. Первой появилась Сетра Лавоуд. Увидев ее, его величество помрачнел, но Кааврен быстро сказал: