Гвардия тревоги
Шрифт:
— Пойдем, — сказала Маша и привела его на задворки сада, где грузовики разъездили дорогу. В одной из колей вода осталась где-то внизу, а на изнанке замерзшей поверху льдины собрались круглые, размером с рубль, очерченные белым капли. Лужа действительно казалась раскрашенной узором в горошек.
Не зная зачем, Дима наступил прямо в середину лужи. Капли мгновенно сбежались к трещинам и пропали. Вместо лужи в горошек снова получилась грязная колея с осколками льда. Дима опустил голову.
— Извини, — сказал он.
— Ничего, —
Дима поднял голову и посмотрел на девочку.
— Ты на меня смотришь так, как будто мы только что познакомились, — заметила Маша.
— Это правда, — согласился Дима. — Ты сказала, и я сам понял. Я тебя первый раз вижу… отдельно от всех. Понимаешь?
— Конечно, понимаю, — Маша пожала плечами. — Ну и как я тебе… отдельно?
Дима смутился, потом не глядя, по памяти протянул руку и слегка дернул Машину косу.
— Извини, — снова сказал он. — Мне очень хотелось… хотя вообще-то я девчонок за косы не дергаю… Может быть, пойдем в кино? Или на выставку?
— Пойдем, — легко согласилась Маша.
Когда возвращались из кино, Дима проводил Машу до парадной. Уже совсем стемнело.
— Смотри, звезды, — сказала Маша и указала наверх.
Дима посмотрел. Звезды были чужие и ужасно далеко. Низкое городское небо для индивидуального употребления нравилось ему больше.
— Тебе нравится? — спросила Маша.
— Я редко смотрю на звезды, — признался Дима.
— Почему? У тебя плохое зрение? Но ты не носишь очки…
— Зрение нормальное. Просто так получается…
— Конечно, в городе это не то, — сказала Маша. — В городе они даже не пахнут.
— Как это?! — удивился Дима.
— Когда уже стемнеет, мы с Карениным часто ездим по полям. И вот если вечером на поле посмотреть прямо вверх, то их там много-много… Они перемигиваются разноцветными огоньками, и всегда чувствуется такой странный запах. Как будто внутри звенит тонкая-тонкая струна. Это и есть запах звезд…
— Бабушка, — спросил Дима вечером за ужином. — Как ты думаешь, звезды чем-нибудь пахнут?
Александра Сергеевна задумалась.
— Я полагаю, чуть-чуть — резедой, — наконец ответила она.
— А я думаю, да что там, почти уверен, — мальвазией, — с непонятным воодушевлением возразил Михаил Дмитриевич.
Дима хотел было спросить, что такое резеда и мальвазия, но передумал. «Какая, в конце концов, разница?» — решил он.
И отчего-то загрустил.
Дима шел по тротуару нога за ногу, так медленно, что прохожие, излучая недовольство, то и дело обгоняли его. По времени еще стоял как бы день, но уже сгустились петербургские молочно-жемчужные сумерки и на пепельно-сером небе выступили бледные звезды. Дома стемнели и как будто подернулись дымной кисеей.
Кирилл догнал Диму и молча пошел рядом.
— Ворона жива? — спросил Дима, когда молчать надоело.
— Жива, наверное. Если
— Я думал, ты ее на голубятню понес.
— Так и было. Она там пришла в себя, порвала сетку, заклевала насмерть троих голубей, наелась и слиняла через дырку в полу. Дядя Федор мне потом чуть голову не открутил.
— Вон оно как… — протянул Дима. — А ты ее спасал…
— Что ж, — Кирилл пожал плечами. — Бывает… А твой-то голубь как, живой?
— Вполне. Он вообще-то уже и летать может. По комнате, правда, но все равно. Мне кажется, что у него крыло поправилось. Вернуть его тебе?
— Да как хочешь.
— Я подумаю…
— Подумай… Здесь направо…
— А куда мы, собственно, идем?
— Тимура смотреть. Ты же хотел вроде. Или уже расхотел?
В комнате было не слишком светло, и все же Дима увидел четыре компьютера по четырем углам. На тумбочке посередине лежал пятый, ни к чему, по видимости, не подключенный, — восхитительно тонкий золотистый ноутбук, похожий на большую дорогую шоколадку в обертке.
— Роберт, познакомься, это Дима Дмитриевский, — сказал Кирилл. — Дима, это Роберт.
— Очень приятно, — сказал Дима.
— Проходи, Дима, присаживайся, где тебе удобно, — сказал Роберт.
Хозяин квартиры сидел за одним из компьютеров в очень большом офисном кресле с подножкой. От подлокотников кресла тянулись к стене отдельные провода. Нажав какие-то кнопки или прикоснувшись к сенсорам где-то у себя под руками, Роберт оживил тот компьютер, к которому подсел Дима, и зажег лампу-гуся у него на столе.
«Наверное, у него здесь все механизировано, как в старых фантастических фильмах, — подумал Дима. — И входную дверь он нам открыл на расстоянии. Отчего нет? Забавно…» Он никак не мог определить, сколько лет Роберту. От угла зрения и освещения все менялось. Иногда казалось, что хозяину квартиры едва исполнилось восемнадцать, иногда — можно было дать значительно больше. Впрочем, даже себе Дима стеснялся признаться в том, что с большим интересом, чем Роберта, он рассмотрел бы ноутбук.
— Дима в Москве учился в математической школе, — сказал Кирилл. — А здесь уже выиграл половину международной олимпиады. И еще у него феноменальная память — услышит и что угодно может повторить.
Дима вспомнил, как в прошлом году всей семьей поехали на Сходню, под Москву, на дачу к друзьям. Там в маленьком, почти прозрачном лесочке брат неожиданно нашел огромный белый гриб с толстой ножкой и коричневой шляпкой. Потом он всем по очереди его показывал с абсолютно тем же видом, с каким Кирилл показывал Диму Роберту.
— А еще я умею играть на блок-флейте, немного — на саксофоне и показывать карточные фокусы, — сказал Дима и вежливо улыбнулся Роберту.
Кирилл удивленно поднял брови, не понимая. Роберт, кажется, обо всем догадался и улыбнулся в ответ.